[mask name="" status="" avatar="https://i.ibb.co/1G8C1g3q/a370a92e7128.png"][/mask]
Гримм, пребывая в столь напряжённом состоянии, не заметил, как без остатка слился со своим внутренним, чуждым голосом — теперь они были чем-то единым, не знающим границ между "я" и "он". Рыча вслух, забыв об остальной реальности, он буквально ощущал, как мир вокруг и внутри начал трещать по швам.
Чёрный дракон, обрушившийся с потолка с треском и вихрем старой пыли, заставил невидимую суть в груди — могло ли это быть тем, что другие называют "сердцем" или "душой"? — мгновенно сжаться до ледяной точки. Но всё это оказалось лишь прелюдией к ещё большему потрясению: дракон начал преображаться, и перед Гриммом встала взрослая девушка, черты которой легко остались бы во взоре навсегда. Шок был таким, что Гримм сжался — телом, духом, каждой крупицей своей многослойной сущности, похожей на сжатую до предела пружину. Он уже был готов к бою, но неожиданный возглас — словно хлёсткий удар, лишил его привычной опоры.
— К ноге, пёсик!
Она словно нарочно глумилась над его навязанной, но уже родной природой, играя в пальцах костью. Гримм замер в невольном послушании, рык его стал яростнее, упрямей, прорываясь сквозь слияние воли и чужой сущности. Противостоять становилось всё тяжелее, но странное, чуждое преображение перед ним неведомой — и такой похожей — девушкой зацепило искру интереса: "Может, она такая же, как и я?" Возможно, именно это короткое озарение удержало его на грани, не дав разорвать хрупкое равновесие. Быстро, как порыв ветра, рык исчез, поглощённый ледяным сознанием.
Скелет у стены медленно встал, подчиняясь его воле: неугрожающе, почти равнодушно шагнул вперёд. Механические движения были всего лишь формой: скелет мог двигаться крайне резво и ловко под его контролем. Вытянутая костлявая рука становилась посредником: как бы немо предлагая сделку, или требуя ответа.
Гримм вдохнул — облегчённо, но поверх этого ползала привычная маска отрешённости. Старый, ветхий балахон был как шелуха, не скрывавшая гнилую, изодранную плоть: то, что должно было рассыпаться без следа, упрямо цеплялось за остатки бытия. Куда сильнее бросалась в глаза иная черта: тело Гримма не имело постоянного облика, дрожащие контуры истории и плоти всё время перетекали друг в друга, будто сама сущность амальгарха никогда не была до конца уверена, в каком обличии она должно предстать.
— Кем был твой дух? — Прозвучало резко, искажённым, но не дрожащим голосом. Прямо, без обходных манёвров, лоб в лоб. Для Гримма, никогда прежде не встречавшего драконов или иных, меняющих облик, существ, это мгновенное преображение девушки было тревожным знаком, обещающим неведомое. Теперь он ждал ответа — и понимал впервые, что таких, как он, в этом мире больше, чем он думал.