Джи не считал минуты, сколько валялся на койке, вдыхая сквозь ткань покрывала воздух, словно не имевший вовсе никаких запахов, чистый кристально и уже одним этим навевавший мысли о какой-то продуманной роскоши и богатстве. И боги знают, сколько еще бы так лежал, но дверь раскрылась, и, без стука, без даже оклика, в каюту шагнула помощница владельца яхты. Рыжий подорвался с кровати так, словно в его вдохновленном забытье с матрасом в обнимку было что-то непристойное. По крайней мере, у него были основания полагать, что уж его-то в каком-то непотребстве заподозрят только так. Хватает только взгляда на его ухо. Господин Наршерри просил убрать Сибарита, но ни о чем таком не просила Лойре, и артефакт с тихим шелестом раскрылся вокруг острого уха, гася внешние проявления его негодования: даже шлюхи Каллигарума были приучены к какой-никакой приватности, но темноволосую его соплеменницу это похоже вообще не занимало.
Она не дала ему и рта раскрыть, принявшись инструктировать, как вести себя во время взлета. Если бы не зашла, он бы так и пролежал все указанное время, благоговея перед кроватью, но, в целом, порядок оказался несложен. Эльф покорно сел обратно на койку, украдкой расправляя смятую простыню и задвинул ногой, с глаз долой, свой потрепанный чемодан. Кивая ее словам, мол, понимает, Джи распахнул глаза, когда она сказала, кем является.
- Вы... Синтетик? - Рыжий обомлел, ни разу до того девушку не заподозрив в искусственном происхождении. Изящная эльфийка, пусть не излучавшая такой аристократичности, как хозяин... Ее хозяин. И вдруг - такое. Теперь до старта его мысли были заняты соображениями, отчего Наршерри предпочитает, с такими-то деньгами, таким-то обликом, рукотворную компанию. Мня себя знатоком нравов отягощенных деньгами и вкусом, рыжий отчего-то был уверен, что престижнее иметь живую прислугу.
О судьбе Мэй-мэй и о сцене, разворачивающейся в те минуты у входа в причальный аппарель, он так и не узнал. Вскоре обслуга дока убралась в свои щели, внутренние двери герметично заблокировались, воздух был откачан. В нулевом давлении яхта мерно задрожала, и Джи послушно и поспешно растянулся на койке, если о чем-то еще и будучи в состоянии душившего его восторга думать - так это о том, что вот бы увидеть, как вырывается Лойре из нутра станции, унося его бездна знает, какой жизни навстречу. Но она была новой, она была неожиданно выскочившей ему на встречу, и от того у эльфа замирало сердце каждую секунду, за которую ширилась бездна между уносящейся в глубины космоса яхтой и станцией, за пределами которой он, по сути, еще ничего толком не знал.