- Не надо! Я же все сказал!
- А ты можешь кричать громче? - Вирокс наклоняет голову на бок, словно искренне ждет хотя бы попытки, и подбадривает: - Ну, смелее. Попробуй, позови на помощь.
Мыском сапога килеран несильно толкает извивающееся перед ним тело. Сильнее и не надо, у него раны такие, что даже вдох мучителен. Человек покорно захлебывается криком и продолжает расцарапывать свое лицо.
- Давай громче! Ну!
Крик достигает крещендо - не так и громко-то, если вдуматься, но поставленный голос - истязаемый, среди прочего, называет себя певцом - заполняет комнату. Вирокс резко бьет его в живот, и звук срывается, превращаясь в натужное сипение. Музыкальная карьера окончена.
- За что? - сипит человек, пытаясь отползти от мучителя, его слова сложно теперь различить, но Вирокс понимает. Жертва твердит эту мантру все время. - Я все отдам. Я все сказал...
- Мне больше нравилось, пока ты визжал. - бескрылый кажется разочарованным. Оглядывается по сторонам. Небольшая, обставленная с нарочитой помпезностью гостиная комната уже вся залита кровью: они тут развлекаются уже довольно давно. Вирокс легко подхватывает свою жертву и швыряет обратно на диван.
- Ты отдохни минутку. - В словах килерана почти что можно расслышать участие, и за эту мнимую соломинку хватается несчастный.
- Пощадите!.. Я же все сказал... Я уеду. Вы больше не услышите обо мне никогда!
- Конечно, не услышу, - кивает Вирокс, отходя к помпезному бару, изучает его содержимое и наливает полный стакан дорогого виски. - А все что ты сказал, друг... Мне просто не интересно.
- Меня будут искать...
- Надеюсь. - действительно, какой смысл устраивать показательную казнь, да еще и привлекая исполнителя его уровня, если жертва никому не нужна. - Виски будешь? Нет? - отпивает и одобрительно кивает. Отставляет бутылку в сторону, а поднимает барный стул и раздаются звуки бьющегося стекла: Вирокс увлеченно громит полки. Это занимает его на минуту, даже меньше. А потом, со стаканом в руках, он возвращается, и тащит человека обратно в центр комнаты: тому очень хочется жить, почти успел доползти до двухстворчатых дверей гостиной.
- Что? Не слышу тебя.
Никакой особой предыстории того, как Лик Смерти оказался в этом пентхаусе, в общем-то и не было. Инструкции включали в себя только имя, внешность, адрес, слепок ауры и пожелание Вироксу развлечься как следует, так, чтоб никому не захотелось повторить участь этого бедолаги. Для окружающих - хозяин дома вернулся чуть раньше ожидаемого и отпустил всю прислугу. Так бескрылый получил все аппартаменты в свое распоряжение, а сигнализация и наблюдение были и без того отключены. В этом районе жилье звукоизолировали неплохо, чтоб вечеринки владельцев не тревожили иных обитателей. Так что все эти вопли и шум не проникли за бронированные стекла и не просочились сквозь переборки. Не то, чтобы килеран находил какое-то особое развлечение пытать кого-то настолько слабого, но своя прелесть и в таком времяпрепровождении была - в его глазах. Разумеется, он действительно услышал немало интересного, пока заливающийся кровью человек пытался выкупить свою жизнь, но, судя по всему, в Цитадели его грязные секретики секретами не были. И, надо признаться, плавал тот довольно мелко, преследуя цели простые и банальные - слава, богатая жизнь, поиск покровителей в местных околобогемных кругах. Вирокс не соврал - ему действительно эта возня была не интересна.
Так и получилось, что в обставленной в духе декоративного декаданса, этакого кичевого бордель-шика, с обилием темных драпировок и хитроумно спрятанных источников света, оказались эти двое: палач и жертва, истекающая кровью и сипло молящая о пощаде.