Нежить успела уйти вперед. Во всяком случае, в непосредственной близости ее шагав слышно не было. Зато вдалеке все так же кипела работа. Стучали кирки, скрипели тележки… Правда, теперь звуки от их передвижения не стремились наполнить коридор, ведущий к обрушившемуся складу.
Постепенно к звукам работы шахтеров стал примешиваться плеск воды, столь же выверено-ритмичные, как и прочие отзвуки самоцветных копей.
В нишах все также подрагивали пирамидки, однако, больше не рассыпались.
Все также тут и там попадались кривоватые и малограмотные надписи на стенах. «Чяво жрат? Камышки?», «Дэниг нэт – нэт роботы», «Кто жырат – тот и копат!», «Калдаку свому кырку в орало зысун!», «Помырат нэ нанымалыс!» и прочие схожего толка «украшения» стен встречались все чаще и чаще…пока через какое-то время не сменились абсолютно чистыми стенами без намека на тягу к шахтерскому народному «искусству».
Постепенно звуки работы начали приближаться, а тоннель пошел на расширение, открывая вид на размерено следующих заданному алгоритму скелетов. Одни методично долбили кирками стены, другие волокли куда-то в сторону журчания воды и дальше кололи породу, был слышан плеск и удары камней о днища тачек. Нежить выполняла действия привычно и слаженно, будто бы кому-то хотелось возвести их работу в ранг идеального механизма.
По мере приближения к разрабатываемой жиле что-то начало раздражать слух, постепенно нарастая и превращаясь в монотонно повторяющиеся инструкции, перечисляющие порядок действий – отколоть пласт, аккуратно разломить, обмыть то, что блестит, сложить в тачку, отвезти, вернуться, повторить… Монотонно, вкрадчиво, снова и снова…
Сторона игровых монстров