Данный форум предназначен исключительно для пользователей старше 18 лет.
Просмотр форума возможен только при подтверждении вашего возраста.
Нажав кнопку ниже, вы подтверждаете, что вам исполнилось 18 лет.
Если вы младше этого возраста, закройте эту страницу.
- А ты можешь кричать громче? - Вирокс наклоняет голову на бок, словно искренне ждет хотя бы попытки, и подбадривает: - Ну, смелее. Попробуй, позови на помощь.
Мыском сапога килеран несильно толкает извивающееся перед ним тело. Сильнее и не надо, у него раны такие, что даже вдох мучителен. Человек покорно захлебывается криком и продолжает расцарапывать свое лицо.
- Давай громче! Ну!
Крик достигает крещендо - не так и громко-то, если вдуматься, но поставленный голос - истязаемый, среди прочего, называет себя певцом - заполняет комнату. Вирокс резко бьет его в живот, и звук срывается, превращаясь в натужное сипение. Музыкальная карьера окончена.
- За что? - сипит человек, пытаясь отползти от мучителя, его слова сложно теперь различить, но Вирокс понимает. Жертва твердит эту мантру все время. - Я все отдам. Я все сказал...
- Мне больше нравилось, пока ты визжал. - бескрылый кажется разочарованным. Оглядывается по сторонам. Небольшая, обставленная с нарочитой помпезностью гостиная комната уже вся залита кровью: они тут развлекаются уже довольно давно. Вирокс легко подхватывает свою жертву и швыряет обратно на диван.
- Ты отдохни минутку. - В словах килерана почти что можно расслышать участие, и за эту мнимую соломинку хватается несчастный.
- Пощадите!.. Я же все сказал... Я уеду. Вы больше не услышите обо мне никогда!
- Конечно, не услышу, - кивает Вирокс, отходя к помпезному бару, изучает его содержимое и наливает полный стакан дорогого виски. - А все что ты сказал, друг... Мне просто не интересно.
- Меня будут искать...
- Надеюсь. - действительно, какой смысл устраивать показательную казнь, да еще и привлекая исполнителя его уровня, если жертва никому не нужна. - Виски будешь? Нет? - отпивает и одобрительно кивает. Отставляет бутылку в сторону, а поднимает барный стул и раздаются звуки бьющегося стекла: Вирокс увлеченно громит полки. Это занимает его на минуту, даже меньше. А потом, со стаканом в руках, он возвращается, и тащит человека обратно в центр комнаты: тому очень хочется жить, почти успел доползти до двухстворчатых дверей гостиной.
- Что? Не слышу тебя.
Никакой особой предыстории того, как Лик Смерти оказался в этом пентхаусе, в общем-то и не было. Инструкции включали в себя только имя, внешность, адрес, слепок ауры и пожелание Вироксу развлечься как следует, так, чтоб никому не захотелось повторить участь этого бедолаги. Для окружающих - хозяин дома вернулся чуть раньше ожидаемого и отпустил всю прислугу. Так бескрылый получил все аппартаменты в свое распоряжение, а сигнализация и наблюдение были и без того отключены. В этом районе жилье звукоизолировали неплохо, чтоб вечеринки владельцев не тревожили иных обитателей. Так что все эти вопли и шум не проникли за бронированные стекла и не просочились сквозь переборки. Не то, чтобы килеран находил какое-то особое развлечение пытать кого-то настолько слабого, но своя прелесть и в таком времяпрепровождении была - в его глазах. Разумеется, он действительно услышал немало интересного, пока заливающийся кровью человек пытался выкупить свою жизнь, но, судя по всему, в Цитадели его грязные секретики секретами не были. И, надо признаться, плавал тот довольно мелко, преследуя цели простые и банальные - слава, богатая жизнь, поиск покровителей в местных околобогемных кругах. Вирокс не соврал - ему действительно эта возня была не интересна.
Так и получилось, что в обставленной в духе декоративного декаданса, этакого кичевого бордель-шика, с обилием темных драпировок и хитроумно спрятанных источников света, оказались эти двое: палач и жертва, истекающая кровью и сипло молящая о пощаде.
На одной из самых крупных улиц Каранты, как обычно, было людно и шумно, разномастная толпа двигалась единым потоком по тротуарам и пешеходным переходам. Стоявшая у голографического постамента Верделе нетерпеливо притоптывала ногой, рядом с ней невозмутимой глыбой застыл массивный темнокожий мужчина ростом под два метра, с длинными дредами, облаченный в строгий костюм, фетровую шляпу и галстук-бабочку. Очки с темными стеклами, скрывающие взгляд, делали его лицо еще более непроницаемым, будто высеченным из эбенового дерева.
— Ну и где его черти носят? — пожаловалась килеранка, расхаживая по площади и чуть не врезаясь в случайных прохожих. — Мы же договаривались, ровно на семь вечера, да? Да. И где? Может, тут? — она заглянула за постамент. — Или тут? — Верделе приподняла широкий лист растения на небольшом островке зелени посреди улицы. — Где?!
Мужчина только пожал плечами. Сэр Николас Эйнсворт отличался завидным терпением, в отличие от его неугомонной спутницы, о безопасности которой он старательно пекся.
— Надо полагать, опаздывает, — заметил он приятным рокочущим баритоном.
— На целый час? Да я ему глаз откушу!
Верделе выхватила телефон и набрала номер Алана, молодого амбициозного певца, который в последнее время упорно набивался к ней в приятели. По мнению килеранки, претенциозности в парне было больше, чем таланта, но по крайней мере он был забавным. Как минимум он мог ее рассмешить, из-за чего она и продолжала с ним общение.
Сегодня они собирались прошвырнуться вместе по магазинам и поехать на вечеринку — вроде бы. Если бы Алан куда-то не запропастился.
***
Телефон на журнальном столике вибрировал и разрывался ритмичной мелодией. На рингтоне у Алана стоял новый трек его группы, которым он очень гордился, хотя любой ценитель музыки сразу определил бы — стандартный для бойз-бэнда проходняк. Истязаемый повернул голову в сторону телефона и рефлекторно подался к нему с непередаваемой смесью надежды и безысходности на измученном лице.
Похоже, брать трубку никто не собирался.
***
— Он не отвечает! — Верделе с досадой нажала на отбой и развернулась к телохранителю. — Так, Ник, мы едем к нему, сейчас же! Я ж его найду и напомню ему о ценности чужого времени.
Николас без возражений направился на парковку и занял место за рулем сверкающего алого автомобиля, килеранка же расположилась на заднем сиденье, улегшись на пассажирские кресла и закинув руку за голову. Пока они ехали к апартаментам Алана, Верделе лениво скользила пальцами по мерцающим перед ней голоэкранам, успев ответить на несколько сообщений и отсмотреть пару присланных на оценку видеороликов. Хотя на ходу опыт был так себе, нужно будет потом еще раз просмотреть в спокойной обстановке.
Когда Николас припарковался у жилого небоскреба, Верделе выбралась из машины, не дожидаясь, пока телохранитель ей с этим джентльменски поможет, и направилась к лифту. Что-то ее настораживало, но она не могла понять, что. Впрочем, неважно, сейчас было важнее найти Алана и объяснить ему, что опаздывать нехорошо, а в случае с некоторыми людьми еще и чревато.
Подъем на лифте казался вечностью. Кабина достигла самого верхнего этажа, звякнул колокольчик, и Верделе буквально вылетела на крышу небоскреба, вслед за ней неторопливо вышел Николас. Продюсер быстрым шагом направилась к двери пентхауса и нажала кнопку звонка, разразившегося требовательной трелью.
Однако никто не открывал.
В этой тишине Верделе наконец поняла, что ее беспокоило. Сама тишина, как она есть. За все это время ей не встретилось ни души, она не заметила ни прислугу Алана, ни его девочек, ни кого-то из гостей, которые всегда отирались в доме певца. Она шумно вздохнула, отступила в сторону от двери и взглянула на телохранителя.
— Ник, — тихо сказала она.
Ей не понадобилось объяснять свою просьбу Николасу, тот, скорей всего, насторожился еще раньше, чем Верделе. Мощный, усиленный магией удар огромного кулака с грохотом вынес дверь с петель, несмотря на ее хваленое качество и непробиваемость. Дверь действительно осталась цела, но в проеме она уже не мешала.
Внутри было скверно. Как Верделе, так и Николас, оба почувствовали это даже прежде, чем увидеть само место преступления. Килеранка материализовала в руке кнут, сделала несколько осторожных шагов и вздрогнула, услышав отчаянный вопль, будто из последних сил. Она стремительно ринулась в сторону источника звука и застыла столбом от открывшейся перед ней картины, горло перехватило тошнотным спазмом от запаха крови и сырой убоины.
Это напоминало какую-то сцену из снафф-видео. Кровь повсюду. Алан… это вообще он? Или что-то отдаленно напоминающее его? И еще одна темная фигура среди всей этой гротескной обстановки, она сходит с ума или ей знаком этот длинноволосый мужчина? Но этого не может быть. Она, наверно, обозналась.
Верделе сама не поняла, в какой момент оказалась за широкой спиной Николаса, заслонившего собой килеранку. Телохранитель отвел назад локоть, его кулак засветился аккумулирующейся магией в готовности нанести очередной разрушительный удар. Но она хлопнула его по спине ладонью.
— Стой, Ник! — в ее голосе едва ли не звенели нотки отчаяния.
Если это действительно тот, о ком она подумала, то шансы Николаса на победу невысоки. Верделе не хотела лишиться близкого друга, тем более в таких сюрреалистичных обстоятельствах. Она вышла из-за спины Ника, мало что понявшего, но тем не менее остановившего атаку, и на пару шагов приблизилась к подозрительно знакомому незнакомцу.
Скорей всего, она ошибается. Она не видела его около сотни лет… Наверно, уже подзабыла его лицо, увидела смутное отражение в похожем человеке. Верделе не спешила опускать кнут, внимательно смотрела на мужчину, готовая в ту же секунду как атаковать, так и уклониться от атаки.
— Ты?.. — выдохнула она, так и не решившись назвать знакомое с детства имя.
Алан лишился пальцев правой руки в тот раз, когда впервые рванулся к было к заходящемуся ритмичном экстазе телефону. Одного за другим. С тех пор больше не пытался ответить, хотя аппарат так и оставался лежать практически в абсолютной доступности. Только протяни руку... Пожалуй, Вирокс даже был готов это несчастному зачесть: тот учился на ошибках. Только это уже никак не должно было повлиять на его судьбу.
- М? Что ты сказал? Пора заканчивать? - Вирокс швырнул истекающего кровью человека на кофейный стол. Стеклянная столешница, красивая, из дымчатого, с причудливыми разводами, стекла, какое плавят, наверное, где-то на Обероне, не выдержав удара, осыпалась с жалобным треском, поглотившим первый звонок. Второй заставил обоих, и палача, и жертву, глянуть в сторону входа. - Ты кого-то ждешь? - недовольно скривившись, осведомился килеран, прекрасно понимая, что его голос до площадки перед лифтом не донесется.
Лик не сильно беспокоился, что его могут застать над этим скулящим полутрупом, но понадеялся, что кто бы там требовательно не ломился в двери, поколотятся, подождут, да и отвалят, отправятся по своим делам, сгинут где-нибудь в неоновом блеске Каранты, а через неделю-другую узнают, что произошло от знакомых знакомых, дежурно поохают, мол, какой ужас. Наконец, звонок замолчал. В этот раз воодушевление придало Алану сил выбраться из бронзовых пут разбитого стола, и проползти до середины комнаты. Вирокс неторопливо шел рядом. Короткая пауза, когда он вновь потянулся за пытавшимся оттянуть кончину парнем, как вдруг глухой удар в мареве арканной вспышки и входная дверь плашмя рухнула на пол, взметнув порыв воздуха.
Вирокс призвал в руку танто раньше, чем успел осмыслить происходящее. Вопль Алана, отчаянный вой, крик последней надежды, даже сумел в сорванных связках найти еще какую-то прочность. Женский силуэт, двигавшийся слишком быстро - для человека. Кнут в руке, и бугай, отставший на пару ударов сердца.
Ровно как девушка с кнутом в руке вглядывалась в его черты, так же и Лик рассматривал ворвавшуюся в зал. И не верил своим глазам. Она была так похожа на девочку, которую доверяли одному из самых преданных чудищ Княгини, что на миг Вирокс практически лишился дара речи. Он чуял ее Печать, видел, что она принадлежит другому Двору. Но ведь прошло столько лет. Не должна ли была кровная дочь Смерти превратиться в молодую женщину? Не могла ли она превратиться, игрой Хаоса, именно в эту килеранку, что догнавший ее боец спрятал за плечо, явно собираясь рискнуть жизнью ради ее защиты? Замах темнокожего громилы, аккумулирующего энергию на удар, и Вирокс, вскинувшись, с ухмылкой безумца, перебросил танто в руке. Сейчас он уберет эту глупую помеху и задаст свой вопрос. И закончит начатое.
Верделе ответила раньше, чем эти планы воплотились. Остановив самоубийственный порыв своего охранника и спросив сама. Здоровяк застыл, озадаченный, бескрылый выпрямился. Приложил к груди окровавленную руку, и поклонился, глядя на нее в упор с легкой улыбкой на губах.
- Маленькая леди Верделе. - если брать во внимание разницу их титулов, то это ему следовало принимать реверансы Избранной. Но Верделе осталась в покореженной памяти юной принцессой Мартириума, не наследницей, но подопечной, и вернейший из монстров никому бы не позволил причинить ей вред: ему приказывали охранять ее, защищая даже от самой себя, если понадобится. Нужно ли это сделать сейчас, он не знал. - Удивлен тебя здесь увидеть. Я уже заканчиваю, прости... - он хотел было извиниться за беспорядок, но тут Верделе почувствовала какое-то движение у своих ног, а в следующий момент - привалившееся к сапогам тело, хрипящее и скребущееся пальцами, в надежде найти своей в богемной покровительнице еще и заступницу.
![[Изображение: d2d2fdcdec68.png]](https://i.ibb.co/ZRHH1T5h/d2d2fdcdec68.png)
