Данный форум предназначен исключительно для пользователей старше 18 лет.
Просмотр форума возможен только при подтверждении вашего возраста.
Нажав кнопку ниже, вы подтверждаете, что вам исполнилось 18 лет.
Если вы младше этого возраста, закройте эту страницу.
Что может быть прозаичней, чем оставленные поселения после истощения ресурса, дававшего занятость населению? Остовы домов, напрочь сточенные временем, да почти отвоеванные обратно природой дороги. Кто знает, куда может привести подобный путь? Вот только... В дороге той немало посеяно костей - она уже устала искать своих гостей.
Эпизод открыт для других участников (обращаться к ГМ-у)
Зарево заката еще несколько мгновений красило небосвод алым, прежде чем пропасть, погружая Шантир в одну из тех длинных ночей, когда свет Сатины скрывался за громадой Фирнианы. Постепенно мир вокруг начал терять краски, отдавая предпочтение ночной серости. Пыль на дороге, чуть подернутая мокрой коркой после «слепого» дождя, охотно поднималась облачками под шагами любого путника, не пожелавшего найти себе прибежище на период длительной темноты. Сама дорога петляла, то огибая холм с расколотым молнией деревом на вершине, то спускаясь почти к самому руслу едва ли не пересохшей от жары речушки. Затем снова лес по одной стороне – кочковатый лужок по другой до самой развилки. Запыленная и хорошо накатанная колея так и шла мимо леса в сторону целящейся вершинами в звездные бездны горной гряды, подгнивший и изрядно покосившийся указатель утверждал, что впереди ожидало Воронье нагорье, а вот поворот налево обещал вывести к самоцветным копям наместника, чье имя не пожалели природа и время. Собственно, если приглядеться, дорогу действительно можно было найти. Полоса, на которой трава росла хуже, уходила в лес. Зарасти деревьями она еще не успела, хотя кое-где и видна была молодая поросль. Было непохоже, что ей все еще пользовались. По крайней мере часто. И уж точно не с повозками. Эта дорога была уже не столь гладкой, как запыленная товарка со следами колес и жизнедеятельности лошадей. В траве на ней хватало каменного крошева, собственно и мешавшего природе окончательно стереть из памяти некогда успешно проторенный путь. Некоторое время забытый путь шел строго по прямой, чинно следуя между заросшими порослью пнями. Изредка попадались неестественной формы поросшие мхом «кочки», вероятно бывшие когда-то некими сооружениями или же ориентирами. Постепенно каменного крошева становилось все больше, из-за чего сама тропа могла показаться менее заброшенной, если бы не царящее по ее сторонам запустение. Глубже в лесу постепенно начали попадаться каменные остовы зданий. В основном фундамент и устоявшие под гнетом природы и времени части стен. Похоже, лес был весьма настроен на упорную борьбу с каменными захватчиками, ибо бурная зелень лезла едва ли не из всех щелей, окончательно разваливая позабытые строения, деревянные части которых давно истлели. Постепенно некогда пригодная для повозок дорога перешла в некое подобие лестниц из каменных плит, уводивших то вверх, то вниз по поросшей довольно густым лесом характерной для предгорья холмистой местности. Пожалуй, возьми на себя кто-то труд проверить все направления, то он мог бы с полной уверенностью заверить, что каждая тропа вела к заваленному, заросшему, изредка относительно уцелевшему входу куда-то под те самые холмы, видимо, когда и называвшиеся самоцветными копями, которые так и не удосужились переименовать после того, как самоцветов в них не осталось…
Гримм всё брёл и брёл вперёд, перебирая ногами то по дороге, то по влажной земле. Сколько времени прошло с тех пор, как он покинул покой своего временного логова? Дни сливались в одно сплошное путешествие, и он уже не мог точно сказать, когда ноги устанут настолько, что откажутся идти дальше. Вопросы роились в его голове, но ответов, казалось, не существовало. Когда же удастся наконец остановиться в безопасности? Ведь сама мысль о слишком долгом пребывании на одном месте вызывала лёгкий страх, поскольку стоило остановиться — был риск оказаться обнаруженным. Поэтому он и шёл, шаг за шагом, не позволяя себе остановиться ни на мгновение. Нужно было убраться от того места как можно дальше.
Душу и желудок грело только воспоминание о недавнем "ужине". В тот вечер всё прошло в тихой и уютной обстановке, что редкость. Горячая кровь всё ещё свежа в памяти, и хотя сама сцена была краткой, она смогла ненадолго заглушить голод. Но, как и всё прекрасное, этот ужин подошёл к неожиданному концу — тяжёлый взгляд малолетнего сына вдовы и его пронзительный крик разрезали тишину, вынуждая Гримма покинуть место преступления быстрее, чем ему хотелось бы.
Людоед продолжал свой путь, когда случайно наткнулся на покосившийся указатель. Гримм вгляделся в потёртые надписи на деревяшке и понял, что ни одно из указанных мест ему было незнакомо. Он не знал ни их названий, ни того, что мог найти там, лишь примерные догадки. Не имея чёткой цели, Гримм выбрал путь, что показался ему самым интересным — дорогу, ведущую к самоцветным копям.
Встречая заинтересованным взглядом всё больше и больше признаков цивилизации, Гримм предавался немым размышлениям. Сложно было сказать, как давно самоцветные копи были заброшены. В какой-то степени это место вселяло умиротворение больше, чем поселения кайдо, в которых Гримм время от времени бывал. В конце-концов, он остановился у одного из многочисленных входов в копи. Конечно, доверия старый и покосившийся вход в шахту не вселял, но раз держался до сих пор — то, скорее всего, состояния укрепляющих сооружений пока ещё на уровне. Глядишь, если после осмотра место покажет себя надёжным, можно будет в нём и обосноваться. С этими мыслями Гримм создал небольшой шарик света, ласково именуемый его наставников "светлячком" и, разгоняя тьму, вошёл в проход.
Путь, насколько хватало источника света, был относительно свободен – несколько каменных валунов и ни то загнанные непогодой, ни то натащенные зверьем ветки продвижению вперед ничуть не мешали. Балки вдоль стен выглядели потемневшими от времени, но еще вполне прочными, а вот крепления для светильников были пусты – то ли все забрали, когда покидали копи, то ли обитатели ближайших деревушек решили, что им нужнее. Одно другому, впрочем, ничуть не мешало, ибо зачастую жители ближайших поселений на шахтах и работали, если уж рабочую силу не пригоняли в совсем уж бесправном порядке отрабатывать долги или преступления. Под ногами при каждом шаге шелестела сухая листва, которую уже ни первый год охотно загонял в заброшенные ходы ветер. Ровное полотно давно засохшего древесного убранства совсем не пахло прелостью, не было и запаха гнили. Иногда в сухо шелестящем ковре что-то хрустело и, при должном внимании, можно было заметить кости мелких зверьков – давно уже чистые. Постепенно коридор пошел на расширения, образуя помещение, некогда служившее перевалочным складом, о чем свидетельствовали несколько развалившихся ящиков, поломанные колеса тележек, сломанные палки, судя по форме и потертости некогда являвшиеся ручками для каких-то инструментов. Одна из стен была стесана особенно ровно и даже чем-то отполирована. Собственно, большая ее часть была занята схематичной картой копей, представлявших собой эдакий лабиринт со множеством выходов и уровней, если верить пометкам сбоку о том, что помещение находится на первом и самом верхнем. Некоторые проходы были перечеркнуты крестами, однако о причине подобных пометок не было ни слова. На других путях были вырезаны человечки. Имелось немало арок с кругами после них. В одном из них была кривобокая звездочка и не слишком грамотное пояснение «ти здэзь», мелко накорябанное под ней. Из склада, судя по карте, вело три прохода. Один узкий, на стене помеченный значком человечка и ведущий к другому кружку. Два широких, обещающих развилки, часть из которых была либо перечеркнута, либо заканчивалась стрелкой вниз и цифрой два.
Первое впечатление, часто обманчивое, говорило об одном: заброшено тут всё давно. Лет десять, быть может. Амальгарх уверенно шёл вперёд, впрочем, каждый раз нервно вздрагивая, стоило наступить то на вычищенный скелет какой-то бедной зверушки, то на особо хрусткую ветвь. Всё же, некоторую осторожность он старался соблюдать, оттого в любой момент был готов бросить вперёд заклятье. Шахта, тем не менее, внушала какое-никакое, но доверие. Было видно, что пользовались ею долго и строили с "запасом" по прочности. Но ей всё равно будут нужны некоторые доработки. Косметические, чтобы избавиться от мусора; строительные, чтобы избавиться от сгнивших укреплений и заменить их новыми, свежими.
Придя к перевалочному складу, Гримм преобразился. Разгоняя скуку, он принялся рассматривать всё, что было набросано вокруг, то ли действительно надеясь что-то найти, то ли просто так. Так и пришёл к местной "карте" подземелий, над которой ещё надолго завис. Запомнить все проходы было бы сложно, потому он пошёл от противного. Все места, помеченные крестами, он счёл "опасными": мало ли, там произошёл обвал или просто выработали всю жилу, отчего делать там больше нечего. Посему ему оставалось два пути: в другую комнату или на следующий "уровень". В голове пронеслась мысль: "Сколько тут всего уровней?"
Размышления длились долго. Может, полчаса? В конце-концов, он решился двинуться в сторону прохода на второй уровень, но не в одиночестве. Труп ближайшего мелкого зверька, может, крысы, был оживлён без каких-либо проблем. Дынька, именно такое кодовое имя ей назначил Гримм, двигалась впереди, метрах в десяти, выступая в качестве разведчика. Сам же Гримм шёл спокойно, мысленно напевая полюбившуюся ему песню. Странно было лишь то, что Гримм пока не увидел ни единого духа.
Среди старой листвы и деревянного лома, разумеется, никаких самоцветов не было и в помине. Зато в избытке хватало собственно дерева, ржавого гнутого металла, отчего-то никому не приглянувшегося и местами обрывков веревок, где-то погрызенных местными обитателями, где-то недурно сохранившихся. Кое-где встречались осколки чего-то глиняного, но достаточно целостных обломков для идентификации изначальных предметов явно не доставало. В отходящих от склада коридорах листвы и веток было уже в разы меньше. Здесь на полу царили пыль и каменное крошево. На стенах то и дело встречались знаки. Стрелка к кругу, стрелка к кресту, стрелка к спуску. Вырезаны эти указатели были основательно, при желании их можно было определить и наощупь в полной темноте. Иногда коридор ветвился, но рядом с большей частью поворотов красовались заметные кресты, иногда высеченные и не по одному разу, будто бы несколько человек делали пометки ни то сразу, ни то перепроверив друг за другом. Глиняные обломки встречались и тут. Куски покрупнее давали понять, что некогда являлись частью каких-то круглых вещиц, выполненных безыскусно и созданных не в малом количестве, ибо ближе к спуску они встречались все чаще. Собственно там, где пол под наклоном пошел вниз, нашлась даже пара целых, представляющих собой странноватые амулеты в форме глаза в окружении рук, от которых еще веяло зачарованием, но достаточно слабо, будто бы те требовали подзарядки. Пожалуй, попадись эта вещица в руки колдуна, чтящего традицию воздуха, тот смог бы немало рассказать о том, для чего создавались оставшиеся нынче без шнурков амулеты. Могли бы что-то распознать и умельцы «читать» предметы. Из прочих чароплетов разве что зашедшие далеко в область защитных чар распознали бы что-то знакомое. Ниже воздух становился уже не столь свеж, знаменуя отдаление от выходов на поверхность на значительное расстояние, зато и листва под ногами уже не встречалась вовсе. Постепенно в тишину начинали вплетаться звуки. Тихий мерный…перестук? Плеск? Будто бы где-то ниже медленно, но неотвратимо капала вода. Шорох под потолком, принадлежащий преимущественно местным насекомым – те же нетопыри так далеко от входа уже не селились. Источник воды действительно впереди имелся. По стене и отчасти по потолку одного из ответвлении коридоров второго уровня копей стекала пресная, но несущая на себе отпечаток будто бы затхлости вода, капающая и стекающая через дыру в полу куда-то на уровень ниже. Именно оттуда и слышался мерный стук, но так просто рассмотреть из этого закутка творящееся внизу было проблематично. Зато рядом с источником воды вновь нашлась карта – уже не столь аккуратная, как наверху. А еще на стене красовалась надпись «Пыть – кыпятыть», служа своеобразным памятником грамотности местных рабочих. На этом уровне коридоров с крестами тоже хватало, зато ближайший круг-склад отображался как центр яруса, к которому сходились все дороги. Собственно, и спуск ниже был накарябан ровнехонько по кривобокому центру шедевра местного картографа.
Гримм, неспешно следуя за своим неживым зверьком по коридору, позволял себе то и дело отвлекаться, рассматривая, что ему встречалось на пути. Один из валяющихся вокруг амулетов он, от нечего делать, подобрал и временно убрал его в один из карманов. Всё же, изучать артефакты он, хоть и минимально, но был обучен. Впрочем, он и так предполагал, что это явно что-то защитное и не особо мощное, то ли по своей задумке, то ли из-за времени.
Изменения в обстановке, по мере своего продвижения, Гримм подмечал, но пока без особого энтузиазма. Не за что было хвататься взгляду или слуху, кроме весьма безобидных вещей, которые рассказывали историю самоцветных копей. В какой-то момент он вновь погрузился в мысли, подмечая, что это место выглядело потенциально хорошим логовом. Прибрать, местами починить, сделать ловушки и укрепления, выставить "охрану" и можно "жить". Вряд ли сюда кто-то из людей сунется по своей воле.
Остановившись у источника воды с незамысловатой надписью «Пыть – кыпятыть», он достал амулет из кармана и слегка сжал его в руке. Использовать заклинания "распознания" ему было проще, поддерживая телесный контакт с целью исследования. Делалось это, конечно, только в тех случаях, когда было безопасно. В противном случае приходилось лишний раз напрягаться и сильно концентрироваться. Зверёк, до этого тщательно следивший за местностью, принялся бродить кругами вокруг своего хозяина, "охраняя" его.
После изучения амулета Гримм обвел взглядом обстановку и задумался, куда ему двинуться дальше. Предполагая, что картина везде примерно одна и та же, он, вероятно, совершал ошибку, но решил держаться этого пути и двинулся в сторону спуска ниже. Шум воды его не напрягал, но заставлял двигаться осторожнее: не хотелось поскользнуться и упасть в глубину пещер, переломав себе кости. Само собой, его неживой зверёк двинулся впереди.
Магическое распознание могло сообщить не так много – амулет определенно обладал защитными свойствами. Как минимум защищал дыхание от возможных проблем, сопряженных с недрами копей. Также едва ощущалась слабенькое заклятье-метка из разряда «свой-чужой», делающее вещицу еще и своеобразным ни то пропуском, ни то знаком принадлежности к шахтерам. Ощущалось еще и следы волшбы, изучению которой на жизненном пути амальгарха не уделялось должного внимания, но его познаний в дивинации не определяли эти плетения как сколько-нибудь потенциально опасные. Постепенно в уходящих на глубину коридорах стали встречаться ниши с каменными пирамидками, собранными небрежно, если не сказать шатко. Те ничем не фонили и, на первый взгляд, и вовсе были ничем не зачарованы. Рядом с подобными нишами иногда встречались надписи, но они никоим образом не поясняли назначение этих каменных конструкций. Чаще были указания больше не ходить в какой-то проход или обещания прибить кого-то особенно косорукого. Иногда попадались жалобы на условия труда или задержку оплаты. В одном месте был даже целый ультиматум, подытоженный размашистым «Нэт дэниг – нэт камышков». Постепенно к шуму воды стали примешиваться какие-то новые звуки. Тихие, ненавязчивые, ничуть не напоминающие чью-либо речь. Очередной поворот, впрочем, начал в полной мере раскрывать их природу. Следующая встреченная каменная «башенка» иногда слегка подрагивала, что и порождало звук. От нее по-прежнему не веяло и тенью зачарования. Однако следующая же ее товарка подрагивала уже ощутимей. И чем ближе было к следующему спуску, тем активнее перестукивались камни в на диво устойчивых при всей своей небрежности сооружениях. Последующий спуск дарил еще одну «ноту» местному «оркестру». Все еще капала вода. Все еще дрожали каменные башенки и пирамидки. Однако где-то впереди были слышны более громкие удары, какие-то скрипы, шорохи… Постепенно звуки приобретали определенность. Стук, лязг, звуки падения камней, шорох, скрип, снова шорох, стук… Монотонно, циклично… В нескольких вариациях с незначительной разницей направлений. Снова и снова. Без каких-либо пауз. Будто бы то, что издавало звуки, не нуждалось в какой-либо передышке и могло повторять то, чтобы оно ни делало, неопределенно долгое время…
Распознав, чем являлся артефакт в его руке, амальгарх быстро убрал его обратно в карман. Пригодится или же будет в качестве сувенира — решит лишь время.
Чем дольше Гримм здесь оставался, исследуя заброшенные шахты, тем более жуткими становились события вокруг. Внимательно осматривая странные каменные пирамидки, встречающиеся на пути, он каждый раз гадал, для чего они нужны. Самой реалистичной мыслью было то, что это что-то вроде «могил» или поминальных мест для шахтёров, погибших в ходе работы внутри шахт. Хоть в плане эмоций он и был больше похож на камень, по которому шёл, то и дело проскакивали мысли, что разработка полезных ископаемых шла не так гладко, как могло бы быть. Впрочем, чего здесь было удивительного, если учесть, какие только твари могут существовать? К этой категории Гримм относил и себя, чётко осознавая природу своего рождения.
Размышляя обо всём и сразу, амальгарх постепенно менялся внешне, принимая свой истинный облик. Происходило это без каких-то «спецэффектов» и дискомфорта, да и был это далеко уже не первый раз. Гримм даже не заметил происходивших с ним изменений. В какой-то степени подобное спонтанное изменение облика говорило о напряжённости, которую испытывал некромант, находясь в этом месте.
Подрагивающие, без какого-либо внешнего воздействия, каменные башенки его заинтересовали. В них явно было что-то, что он упускал из виду. Чем больше таковых Гримм находил, тем больше настораживался, пока, в итоге, не остановился там, где начал слышать новые посторонние звуки. Удары, скрипы, шорохи издавались без перерыва. Всё это наводило на мысль, что впереди был либо какой-то механизм, либо очередные чудеса природы и магии. К счастью для него, некромант прекрасно понимал свою силу и положение, поэтому дальше решил отправить лишь своё неживое творение на разведку окрестностей. Оживлённая его силой крыса, будучи в его руках лишь куклой, спокойно побежала вперёд. Если он потеряет с ней "связь" - это будет означать уничтожение куклы и опасность. Сам же некромант, не решаясь идти дальше, предпочёл спокойно дождаться её возвращения.
Монотонность местного гула ничуть не поменялась из-за отправленного на разведку некро-зверька. Казалось, шахты встретили его с отменным равнодушием. Ни лишнего шороха, ни чьего-то вскрика от вида бодро семенящего скелета. По-прежнему где-то шумела вода, шевелилось что-то в шахтах и подрагивали каменные башенки. Все так же отменно радовала безграмотностью местная наскальная «живописть». «Камэнюга бальшой – цэлая кавырат нады – манога дэниг стоыт», «Ириг – твар, сам кавырай!», «Без рукастыго моргалы нэ ходыт!», «Нэ орат! Камэн падаыт!», «Ёси – дурак» и прочие наскальные «узоры» занимали немалую часть пространства местных стен, свидетельствуя о некогда высокой проходимости местных коридоров. Удар. Стук. Шорох. Скрип. Звуки не менялись. Не приближались. Не прерывались. Будто бы являясь «природным» фоном для некогда самоцветных копей. Раз за разом. Снова и снова. До бесконечности. Звуки воды на этом ярусе были куда как более отчетливыми. Будто бы где-то невдалеке протекала подземная река. Журчание воды было неспешным, однако это могло сообщить разве что об относительно ровном русле в пределах досягаемости, все же оценить глубину на слух… Пожалуй, кто-то из водных народов, возможно, смог бы, но вряд ли стоило ожидать тех же подвигов от некогда работавших в копях шахтеров. Крысу долго ждать не пришлось. «Дынька» вернулась вполне благополучно – сохранив полный комплект присущих ей на момент поднятия костей. Правда, теперь часть из них переливчиво блестела, попав в зону действия «светляка». При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что скелет крысы собрал на себя изрядную долю «пыли», как раз и порождавшей подобный эффект. Более того, новое украшение крысы слабенько фонило «сырой» силой, не оформленной в какое-либо подобие плетения.
С интересом рассматривая местную "наскальную живопись", некромант не то удивлялся, не то умилялся местной безграмотности и желанию донести до других свою мысль. Выучить грамоту хоть на каком-то уровне — вопрос времени и сил, а значит, люди, здесь работавшие, тратили на неё своё время и силы. Впрочем, Гримм постоянно вслушивался в местный шум, стараясь сильно не отвлекаться. Ещё пристальнее он следил за своим зверьком, с каждой прошедшей секундой всё больше ожидая, что "сигнал" от зверька в один момент прервётся. Интеллектом она, увы, не обладала и действовала по весьма строгим приказам.
В какой-то момент амальгарху даже начало казаться, что бояться нужно не внезапного нападения, а того, что сама шахта решит неожиданно обрушиться: местный шум был похож скорее на природный, чем на что-то, что может издавать живое существо.
Удивлению не было предела, когда Дынька спокойно двинулась в обратную сторону и даже дошла до некроманта. Рассматривая оживший скелет, достаточно опытный маг не мог не заметить "сырую" силу, прилипшую к созданию вместе с пылью. Однако делать выводы пока что было рано. Гримм двинулся вперёд в сопровождении Дыньки, чтобы уже воочию увидеть происходящее. Шаг за шагом он всё больше прокручивал в голове как известные ему боевые заклинания, так и банальные вещи, вроде того, куда лучше наносить удар в ближнем бою или как отступать в случае неожиданной опасности. Сказывалось то, что открытого боя он всегда старался избегать, либо посылая своих прислужников, либо попросту где-то пережидая опасные моменты. Всё же некроманту-амальгарху, чтобы выжить, навык "дать по газам" был важнее, чем "дать в табло".
По мере приближения к их источнику, звуки не теряли своей интенсивности. Практически не сбивался ритм. Что-то стучало, скрипело, шаркало… Постепенно впереди «святляк» стал выхватывать из мрака все больше блеска. Сначала от следов лап скелета-крысы, потом постепенно на полу и стенах. Чем ближе к звукам, тем больше становилось переливающейся в магическом свете пыли и тем интенсивнее сотрясались каменные пирамидки в нишах. Постепенно удары стали больше походить на работу кирки, шорохи обернулись шагами, будто бы шахта все еще работала. Однако ни голосов, ни матершины, ни тяжелого дыхания работающих людей не было слышно и в помине. Очередной поворот открыл вид на очередную относительно круглую залу, посреди которой красовалась уже довольно высокая горка самоцветов. Скрежет, скрип… Из прохода напротив показалась сначала двухколесная тачка, «припорошенная» все тем же блестящим крошевом. Это нехитрое приспособление было наполнено очередной партией самоцветов. Камни, даже в необработанном виде, были достаточно красивы. А еще…имели природный фон, что делало их неплохими заготовками для артефактов. Впрочем, куда примечательней была фигура работника копей. Темнота могла обманчиво превратить его в загнанного трудовой кабалой под землю бродягу. Однако вместо обтянутых кожей костей, были уже только кости. Скелет докатил тачку до кучи камней, опрокинул ее, вернул несколько откатившихся самоцветов обратно на кучу и преспокойно развернул своей инвентарь, намереваясь вернуться к своим обязанностям в глубине шахт. На шее нежити все еще болтался амулет в виде глаза в окружении рук.
Пожалуй, это был тот редкий случай, когда амальгархом завладел искренний, неподдельный интерес. Всё вокруг него источало сырую, неподдельную частичку магии, что, как казалось, отзывалась на него — того, кто не принадлежит в полной мере ни этому миру, ни «миру духов». Он то и дело водил взглядом от одной стены к другой, вслушиваясь в колебания магии. Конечно, он прекрасно слышал и шум, что с каждым шагом лишь больше нарастал, оттого шаг постепенно замедлялся, становился меньше и тише — как у хищника, подкрадывающегося к добыче.
Когда перед взглядом Гримма предстал скелет, работающий в заброшенных самоцветных копях уже бесчисленное количество времени, некромант на мгновение впал в лёгкий ступор. Он, как тот, кто с лёгкостью повелевает мёртвыми, знал о них многое — в том числе, что в исключительно редких случаях они могут появляться сами собой, под воздействием внешних факторов (которых, справедливости ради, в заброшенной шахте хватало). Однако поведение скелета, его чёткая и слаженная работа, мягко намекали на то, что здесь всё далеко не так просто. Его действия были слишком системными для бесконтрольной нежити. Единственное, что Гримм мог сказать почти наверняка — этот скелет явно был кем-то из бывших работников шахты.
Сила некроманта заключается в контроле нежити. Осознавая это, Гримм испытал непривычное для себя чувство облегчения. Впрочем, продлилось оно недолго — пришла пора действовать. Невидимое простому глазу магическое плетение, словно клубок нитей, под управлением некроманта на лету приняло чёткую, сложную структуру. Когда оно было готово, то тут же устремилось к скелету, собиравшемуся куда-то отправиться.
Казалось, скелет напрочь не замечал присутствие постороннего в одном с ним помещении, продолжая выполнять предписанный ему нежизнью порядок действий. Скрипнула тачка, шаркнули при начале движения ноги. Скрип, тихий перестук… Повинуясь чужому магическому воздействию, нежить, сбившаяся с привычного алгоритма, остановилась настолько резко, что все еще висящий на шее амулет со стуком врезался в ребра. Бывший шахтер замер, ожидая приказов от нового владельца. Впрочем, движение в коридоре на этом не закончилось. Вновь раздался скрип, стук, шелест… Второй скелет не заставил себя ждать, толкая вперед точно такую же тачку с самоцветами. Неживой шахтер обогнул замершего «коллегу» как нечто само собой разумеющееся, опрокинул камни на кучу их сородичей и развернул свой рабочий инвентарь в сторону коридора и, никак не реагируя на присутствие некроманта, продолжил следовать по привычному маршруту. Столь «идиллическую» картину нарушил нарастающий перестук камней на пирамидках. Все еще «работающий» скелет замер на мгновение, будто прислушиваясь к чему-то, после чего резво побежал, стремясь как можно скорее убраться из помещения, где заплясали каменные башенки, и по-прежнему никак не реагируя на своего замершего собрата и его нового хозяина. Наверху послышался громкий протяжный звук, после чего с потолка склада начало сыпаться каменное крошево из зазмеившихся тут и там трещин. Пара каменных башенок развалилась от тряски. Сверху послышался громкий треск, сопровождающийся сотрясение потолка и стен помещения…
[mask name="" status="" avatar="https://i.ibb.co/1G8C1g3q/a370a92e7128.png"][/mask] Взяв нежить под прямой контроль, Гримм застыл в ожидании, будто сам стал частью местного застывшего ритма. Второй скелет — доселе безразличный — совершенно ничем не отличался от сородича: всё тот же чёткий, выверенный рабочий ритм казался абсолютно незыблемым. Возникало всё больше вопросов, что же здесь на самом деле происходит.
Гримм едва успел мысленно приказать своему скелету приблизиться, как мир вокруг начал рушиться. Казалось, реальность потеряла опору: стены затряслись, потолок надломился, глухой грохот разорвал вязкую тишину. Воздух наполнился пылью и ощущением надвигающейся беды.
Восприятие амальгарха словно растянулось — всё происходящее утонуло в замедленной съёмке. Гул нарастающего перестука, жуткая вибрация — всё это мгновенно наэлектризовало воздух. Шерсть на загривке Гримма встала дыбом. Второй, неподконтрольный скелет вдруг задвигался слишком живо. Если бы в этих костях была кровь, раздался бы крик — для предупреждения безмолвной братии или от собственного ужаса.
Но вместо крика по шахте с резким треском прошлось эхо — прямо над головой, в потолке и стенах — не давая времени на раздумья. Амальгарх, ещё миг назад стоявший в центре комнаты, растаял в ослепительной вспышке и оказался у коридора, откуда недавно пришёл. Его скелет пережил этот путь не так ловко: подхваченные телекинезом, кости с глухим стуком врезались в стену возле некроманта. Подобно настороженному зверю, Гримм стоял, навострив уши, чувствуя, как мир наполняется хищным ожиданием. В сознании вдруг всплыл голос, до этого спавший в глубине, — и этот голос не знал других слов, кроме сдержанного, приглушённого рыка.
Уставший дракон - крайне интересный дракон. Путь для Элизабет выдался крайне нелегким ранее, слишком много лететь. Поэтому она и осталась в складских помещениях. Правда, шагнув несколько раз в облике дракона почувствовала, что не очень удобно будет ходить. Слишком велик шанс обрушиться. Поэтому черный дракон стал девушкой с крыльями, хвостом, рогами и когтями. Тело покрыто черной чешуей в целях дополнительной защиты. Складские помещения вполне себе большие, но в облике дракона даже крылья не расправить. Опасности не чувствовалось рядом, а значит - можно было прилечь и поспать, свернувшись калачиком.
В сон она провалилась моментально. Тихий, умиротворяющий. Кто-то что-то возит далеко, но ей это не мешает. Убаюкивает в глубокий сон. Правда, обычный сон постепенно начинает перерастать в тревожный кошмар, который окружал её, смыкая плотными тенями всё вокруг внутри. Какие кошмары снятся тем, кто связал свою жизнь с чем-то особенно темным? Некромантия, проклятия и ни капли целительства. Благо, что в установке кольца есть особенное свойство для реанимации, позволяя дать еще один шанс. Зомби, скелеты - этим не напугать. Зато вот полностью ярко-розовая неоновая комната с розовыми мягкими игрушками, которые смотрят на тебя и просят с ними поиграть - ужас. Такое только в кошмарах и приснится. Всё милое, пушистое. Из еды в этом сне только ужасно сладкие конфеты, шипучки и даже газировка! Такого обилия сахара и врагу не пожелаешь, чтобы мягкое место слиплось.
Она бродит по бесконечной комнате, но даже не может добраться до окна. Неприятно, раздражает. Хочет достать сигарету, но кольца во сне нет. В карманах тоже пусто. Проходит мимо зеркала и видит в нем отражение. Взгляд привлекает розовое пушистое платье, собранные прилизанные волосы. Напоминает куклу от которой фанатеют маленькие девочки, обожающие розовый цвет. Отвратительно. Хочется выбраться из этого сна, который кому-то показался бы самым лучшим.
Что-то происходит. Это выбивает её из сна. Она ворочалась, точно, а потом... Превратилась! Пол не выдержал такого поворота событий и начал обрушиваться. Силайз открывает глаза и видит, как всё под ней рушится. Конечно, достаточно старенькая конструкция. Дракон падает вниз, ощущая максимальный дискомфорт. Если наверху еще можно было побродить, то здесь было объективно тесно. И неудобно. Когда падение остановилось окончательно, она даже поерзала в драконьей форме, а после решила попытаться осмотреться и зацепилась взглядом на одну цель. Тихий рык,
— Пёсик? — отдалось мысленным вопросом и дракон склоняет голову. Неудобно! Про себя она множество раз проматерилась и высказалась нелестными словами, после чего начала обращение в человека. Неприятно, но привычно. Сколько раз она уже так обращалась? Тело всё равно стонет, так как не ожидало, что придется просыпаться именно так. Одежда материализовалась при перевоплощении. Взглянула и осмотрелась. Не розовая, кольцо на месте. Вздохнула с облегчением и вновь подняла взгляд на нечто необычное. Пёсик не казался чем-то угрожающим. Ну, стоит на двух лапах, немного лысый, с кем не бывает! В обломках замечает косточку и поднимает, дует легким ветерком, чтобы очистить от пыли и грязи.
— К ноге, пёсик! — звучит из уст рыжей голос. Мягкий, но в какой-то степени холодный. Она оценивала его поведение и крутила косточкой в руках, желая приманить. Девушка даже склонила голову в ожидании, пытаясь понять, подойдет или нет. Скажет ей что-то или нет? Кого-то он ей напоминает, но нужно было время, чтобы вспомнить эту деталь из многочисленного обучения.
Кости, кости — звонкий смех, Холод в пальцах, в сердце грех. "К ноге, пёсик" — ледяной привет, Два некроманта, спустя столько лет.
[mask name="" status="" avatar="https://i.ibb.co/1G8C1g3q/a370a92e7128.png"][/mask] Гримм, пребывая в столь напряжённом состоянии, не заметил, как без остатка слился со своим внутренним, чуждым голосом — теперь они были чем-то единым, не знающим границ между "я" и "он". Рыча вслух, забыв об остальной реальности, он буквально ощущал, как мир вокруг и внутри начал трещать по швам.
Чёрный дракон, обрушившийся с потолка с треском и вихрем старой пыли, заставил невидимую суть в груди — могло ли это быть тем, что другие называют "сердцем" или "душой"? — мгновенно сжаться до ледяной точки. Но всё это оказалось лишь прелюдией к ещё большему потрясению: дракон начал преображаться, и перед Гриммом встала взрослая девушка, черты которой легко остались бы во взоре навсегда. Шок был таким, что Гримм сжался — телом, духом, каждой крупицей своей многослойной сущности, похожей на сжатую до предела пружину. Он уже был готов к бою, но неожиданный возглас — словно хлёсткий удар, лишил его привычной опоры.
— К ноге, пёсик!
Она словно нарочно глумилась над его навязанной, но уже родной природой, играя в пальцах костью. Гримм замер в невольном послушании, рык его стал яростнее, упрямей, прорываясь сквозь слияние воли и чужой сущности. Противостоять становилось всё тяжелее, но странное, чуждое преображение перед ним неведомой — и такой похожей — девушкой зацепило искру интереса: "Может, она такая же, как и я?" Возможно, именно это короткое озарение удержало его на грани, не дав разорвать хрупкое равновесие. Быстро, как порыв ветра, рык исчез, поглощённый ледяным сознанием.
Скелет у стены медленно встал, подчиняясь его воле: неугрожающе, почти равнодушно шагнул вперёд. Механические движения были всего лишь формой: скелет мог двигаться крайне резво и ловко под его контролем. Вытянутая костлявая рука становилась посредником: как бы немо предлагая сделку, или требуя ответа.
Гримм вдохнул — облегчённо, но поверх этого ползала привычная маска отрешённости. Старый, ветхий балахон был как шелуха, не скрывавшая гнилую, изодранную плоть: то, что должно было рассыпаться без следа, упрямо цеплялось за остатки бытия. Куда сильнее бросалась в глаза иная черта: тело Гримма не имело постоянного облика, дрожащие контуры истории и плоти всё время перетекали друг в друга, будто сама сущность амальгарха никогда не была до конца уверена, в каком обличии она должно предстать.
— Кем был твой дух? — Прозвучало резко, искажённым, но не дрожащим голосом. Прямо, без обходных манёвров, лоб в лоб. Для Гримма, никогда прежде не встречавшего драконов или иных, меняющих облик, существ, это мгновенное преображение девушки было тревожным знаком, обещающим неведомое. Теперь он ждал ответа — и понимал впервые, что таких, как он, в этом мире больше, чем он думал.
Силайз было неизвестно, нападет ли на неё неизвестный. Взгляд заодно цепляется за скелета, который вжался в стену. После уже рыжая голова оценивает ущерб, который невольно нанесла. Даже кинула беглый взгляд в сторону потолка, который теперь был значительно выше, чем планировалось первоначально. Себе записала в горький опыт не спать на поверхностях, которые не способны выдержать её облик в драконьем обличии. Неудобно, да и тело всё равно невольно стонет от столь резких перемен.
Взгляд смотрел с любопытством на сущность, которая здесь обитала и рычала. На нежить похож значительно меньше скелета рядом, поэтому и было любопытство. Не нападает, всё спокойно. А вот скелет, который выдвинулся в её сторону слишком спокойно, как по немому приказу, заинтересовал. Особенно протянутая костлявая рука. Хочет забрать себе или передать собеседнику, который пока что молчит? На кость аккуратно перекладывает, отдает. Она, конечно, ожидала, что пёсик подойдет к ней, но не особо рассчитывала. Признаться, маленькое расстройство даже поселилось в душе, найдя себе маленький уголочек, чтобы припомнить, как продинамили.
Зафиксироваться на неизвестном было не так уж и просто. Легкое размытие окружало его и она с помощью бытовой магии запустила небольших светлячков, чтобы осветить местность. Правда, интересовала её вовсе не она. Плоть, изодранная, гнилая. Некромант? Некроманты обычно так не выглядят. Но скелет не проявляет агрессии, хотя мог бы. Но дальнейший вопрос поставил даже в легкий ступор.
— Дух? — Зеленые глаза проморгались, пытаясь понять суть вопроса. — Эээ, ну, дракон, наверно. Я же дракон, — и посмотрела серьезно. А после до неё дошло, что она слышала его голос. Не в своей голове. Значит, он способен был разговаривать. Кольцо открывает небольшой портальчик из которого она достает сигарету. Самокрутка. Хороший, выдержанный табак. Перед путешествиями всегда подготавливает заранее. С пальца слетает огонек, чтобы поджечь и она делает затяжку. Пепел падает с сигареты, а из её рта появляется дым. Медленной струйкой поднимается наверх, напоминая о существовании дыры. — А ты кто? — Склонила голову в бок и вновь поднесла сигарету к губам, держа двумя пальцами.
Подходить близко - всё еще опасно. Необходимо дождаться ответа и вообще понять, что происходит. А после второй рукой подцепила и вытащила также из кольца еще одну сигаретку, протягивая вперед, мол, будешь?
[mask name="" status="" avatar="https://i.ibb.co/1G8C1g3q/a370a92e7128.png"][/mask] Скелет осторожно принял кость из рук девушки — как дар, с немым почтением. Он едва заметно поклонился ей, а затем медленно развернулся и неторопливо подошёл к своему хозяину. Гримм с интересом взял кость, на миг задержал её в руке. Его взгляд скользил по гладкой поверхности, а мысли быстро мелькали: "Кость одного из скелетов? Что делает их такими слаженными, чёткими, живыми? Они — слуги этой женщины?"
Девушка вдруг ответила эхом, разорвав паутину мыслей — Гримм вздрогнул: "Она не знает про духов? Она — дракон?"
Он застыл, наблюдая за каждым её движением. Даже его зрачки, в этой форме почти неразличимые, будто застыли. Теперь Гримм пытался соединить разбросанные куски информации, выстраивая смысл в единую цепь. Порой в сознании вспыхивали смутные образы из "прежней" жизни, пытаясь пробиться наружу — безуспешно. В какой-то момент девушка протянула ему странную бумажную палочку — запах, напомнивший благовония, пробудил в памяти неясные воспоминания. Когда наставник был жив, он многое рассказывал про ритуалы, в том числе с их применением. Но ещё никогда до этого Гримм не видел, чтобы их раскуривали. Гримм медленно двинулся к ней, на мгновение забыв обо всём, кроме странной процедуры.
— Кайдо. Дух. Между. Наставник звал меня... Гримм, — Он говорил отрывисто, делая долгие паузы. Казалось, что слова ему давались нелегко. Эхо его шагов отзывалось в тишине, словно аккомпанемент каждому слову.
Гримм следил за каждым её жестом: как она прикуривает, как втягивает дым. Он не знал, что за этим последует. Почему-то ему казалось, что малейший отказ означал бы вызов. Поэтому он аккуратно взял из её рук самокрутку и практически зеркально повторил каждое её действие, будто стал на миг тем, кем недавно управлял — собственным скелетом. Горький, терпкий дым даже не заставил его поморщиться. Амальгарх вдохнул его до конца, ощущая, как он проникает в его лёгкие.
— Кто? — Он произнёс резко, даже застыл на мгновение, одарив девушку холодным, тяжёлым взглядом.
Если бы все местные скелеты были в её руках, то она бы не отказалась совершенно! Столько можно различных минералов и камней добыть, чтобы пополнить собственную сокровищницу. Только вот судьба сложилась иначе. Хотя план, конечно, был бы хороший. Но Элизабет еще не обратила внимания на камни, ведь её интересовал тот, кто впереди. Любопытный, интересный, завораживающий. Для взрослого дракона - слишком юна, по меркам людей - уже достаточно взрослая.
Дракон наблюдает за тем, как неизвестный приближается и с неподдельным интересом рассматривает его. Кажется, что в зеленых глазах мелькают огни любопытства. Да, не ошиблась. Гнилая плоть своим запахом пьет по чувствительному носу, но такие запахи привычны. Многие бы с такой особенностью уже побежали прочь или попытались избавиться от него. Похож на нежить, но будто управляет самим собой. Будто нет сзади кукловода, который дергает за ниточки, заставляя двигаться и говорить.
— Не похож на кайдо, — подметила рыжая, слушая эхо, которым отдавался его голос. Паузы. Ему сложно? Силайз задумывается спросить про ментальное общение, чтобы всё упростить. — Дух... Гримм, — задумалась. Мысленно дополнила это самое "между". А вот имя определенно попробовала на вкус, смаковала, пытаясь что-то ощутить. Понять. Вкусное имя, ей нравится. Оно оставляет приятное послевкусие на губах. Смешивается со вкусом табака, который оседает.
Когда Гримм берет самокрутку, она с кончика пальца дает огонь, чтобы ту поджечь. И сама делает вновь затяжку, смакуя во рту дым и выпуская в этот раз небольшими кольцами. Вкусно. При пробуждении определенно стоит покурить. На её удивление - Гримм не поперхнулся и ничего не произошло. Курит? Но не задает вопроса. Их небольшое молчание не казалось ей чем-то плохим. Комфортно. Не нападает, значит - безопасен.
— Элизабет Силайз, черный дракон, — улыбается рыжая. Резкость можно было ожидать. Стало на мгновение неловко от того, что забыла представиться в ответ. Протянула руку в знак нового знакомства. Казалось, что её вообще не напрягает ничего.
— Твой скелетик? А еще тут есть? Тоже себе хочу, — поинтересовалась Бет, сделав еще одну затяжку и скидывая пепел с сигареты в сторону, чтобы не подпалить случайно нового друга. Хотя, себя она вполне бы могла тоже, оставшись без одежды. Картина, конечно, привлекательная, но проверять не стала. Иначе придется либо переодеваться в запасы, либо же ходить полностью покрытой в чешую.
Тем временем поднятая в воздух пыль, что заполонила собой подвергшуюся обвалу залу, постепенно начала оседать, и, казалось, по мере того, как воздух становился чище, склад полнился все большим количеством звуков. Скрип, стук, щелчки, волочение… Даже без умения видеть в темноте и витающих под потолком «светляков», можно было понять, что источников звука было несколько. Кто-то ворочал большие камни, кто-то, видимо, собирал найденные под ними уцелевшие самоцветы, где-то скрипели колеса тачек… Похоже, разбор обвала кем-то было решено не откладывать в долгий ящик. Не смотря на звуки работ по разбору обвала, в помещении не было слышно и тени чего-либо, напоминающего связную речь. Тотальное рабочее безмолвие, однако, ровным счетом никому не мешало справляться со своими задачами. Постепенно звуки начали приближаться к месту, послужившему убежищем для чужаков. Стук и волочение камней становились все громче, однако в непосредственной близости от входа в тоннель, пока что не шумели. Но…надолго ли? Наконец шелест и перестук добрались и темного перехода. Разупокоенный шахтер на мгновение замер, будто бы оценивая обстановку, после чего ловко подхватил камень и запустил им в представительницу драконьего племени, после чего кинулся на нее с киркой, напрочь игнорируя присутствие в тоннеле амальгарха и второго скелета.
Услышав имя девушки, Амальгарх замер, сохраняя безразличие. Он не спешил отводить взгляд, внутренне сжимаясь, будто ожидая удара. Привычный водоворот мыслей исчез, оставив лишь холодную пустоту и одно навязчивое ощущение — угрожающую близость чего-то нового, неведомого. Он выдохнул дым сигареты, что всё это время держал зубами. Осыпающийся горячий пепел, казалось, совсем не причинял дискомфорта.
Протянутая ею рука казалась очередным вызовом — или ловушкой. Для него этот обычный жест обернулся опасностью: плоть тянулась вперёд, но дух внутри содрогался. Движения стали механическими, будто некромант внезапно превратился в игрушку в чьих-то руках. Быть может, в собственных. Всё, что выдавало его неуверенность — дрожь пальцев.
Внутренний голос — холодный, отстранённый — мелькнул в разуме. Заданные ей вопросы заклубились внутри, тяжёлые, как свинец. Амальгарх с трудом выдавил из себя короткое:
— Мой. Чужой... Есть.
Новые звуки агрессивно заполоняли пространство пещеры. Шерсть на загривке ощетинилась, собачья морда скривилась в злом оскале, и звериная сущность внутри рвалась наружу, желая только одного: рвать на куски. Вкус крови на зубах лишь больше подстёгивал. Затхлый воздух пещеры врезался в ноздри, как удар тупым клинком
Когда скелет с грохотом ворвался внутрь, некромант действовал не человеком — машиной. Им управляли инстинкты, сила, знания. Нити магии, тяжелые и вязкие, сгустились вокруг, клубились чёрным туманом, невидимым для обычного глаза. Они сорвались с цепей и хлестнули по второму скелету — грубо, безжалостно. Он рвал чужую волю, ломал сопротивление, подчинял себе каждую частицу разрозненной неживой сущности. В эти мгновения человек и дух внутри него сливались, становились неотделимы, одинаково жадно желая победить, захватить, подчинить. Подконтрольный некроманту скелет действовал одновременно с ним, пытаясь закрыть дракона своим собственным телом. Грохот костей сливался с рёвом магического вихря, оглушая даже мысли.
Элизабет пожимает руку. Крепко, но не слишком сжимая, давая освободиться в любую секунду и избавиться от этого рукопожатия. Чувствовала дрожание пальцев, которые отдавались для неё так мягко, даже успокаивающее. Он её боится? Правда в её зеленых глазах мелькает любопытство, желание узнать получше, что это за дух такой, с чем его едят и почему кайдо выглядит совершенно не как кайдо. Столько вопросов, но так мало ответов. Рыжая посмотрела и слегка помотала головой, после чего забрала из зуб сигарету у Гримма и стряхнула пепел, чтобы вернуть обратно. Словно ей совершенно не нравилось, как пепел падает на курильщика.
— Ага, значит тут и другие есть. Любопытненько. Ты это, если тебе будет проще говорить ментально, то только скажи, — и улыбнулась. Казалось, что даже совсем по-детски. Взрослые жесты в виде сигарет, но такие чудные действия. Для драконов она - ребенок, который путешествует и набирается сил, периодически заглядывая домой, чтобы отдохнуть и провести время в родном клане. Пока можно развлекаться - она это и делает, ведь в конце концов ей придется принять свою участь. Слегка мотает головой, желая избавиться от собственных мыслей, которые въедались в такие моменты в голову.
Пыль начинает оседать, давая больше обзора и пространства. Наконец-то внимание переключилось еще и на звуки, которые обитают вокруг. Кажется, Гримм стал чуточку менее интересным и любопытным, теперь не поглощая совершенно всё внимание Силайз, так как та начала осматриваться. Судя по окружающим звукам, кто-то разбирал обвал. Скрипы, звуки поднимающихся камней и отправление их в сторону. На мгновение девушка захотела спросить, не разрушила ли она случайно дом Гримма, но после логически не сошлось. Есть чужая нежить и скелеты, которые бродят.
Последняя затяжка под звуки приближения нежити. Спешить будто бы некуда совершенно. Девушка улыбается, а после выдыхает дым. Тонкая струйка отправляется наверх, оставляя совсем ненадолго свой собственный след. Сигарета падает на камни, после чего она притаптывает окурок, чтобы затушить окончательно и оборачивается, чтобы осмотреться вокруг на момент того, кто же поспешил прийти к ним и нарушить вполне себе мирную беседу. Она, между прочим. еще не узнала все подробности о Гримме! Как можно отвлекать и прерывать такой чудесный момент?
В неё летит камень, но она старается увернуться, лишь краем глаза замечая, что её новый друг совсем не рад такому нападению. Тоже недоволен прерванной встречей? Смотрит на скелета, который пытается закрыть её. Гримм хочет, чтобы она не пострадала? Хочет обеспечить ей безопасность? Смотрит на него и моргает с легким удивлением. Шахтер с киркой ей не нравился, поэтому она постаралась перехватить и забрать эту самую кирку, выхватить. А то иш какой наглый! Ей оружие, в целом, не помешает! Если что, то будет ей уверенно кидаться!
Результат броска (Желание не попасть под камень)
Результаты: 2, 1 Всего: 6 (2d4 +3)
Результат броска (Перехватить кирку и забрать её себе)
Летящий камень «порадовал» подконтрольного амальгарху скелета потерей части зубов, отчего нежить еще и покачнулась, едва не хлестанув девушку костями безоружных рук, и замер, так как нового приказа не поступало. Его бывший товарищ действовал куда изобретательней и проворней. Определив второго скелета как помеху, бывший шахтер не стал лупить по другому неупокоенному, а попытался добраться до столь вожделенного нарушителя, закладывая при движении крюк. Маневр, впрочем, оказался не столь удачен, ибо дочь драконьего племени оказалась достаточно ловкой и сильной, чтобы забрать орудие труда и нападения себе, а вот скелет продолжил по инерции движение вперед, по итогу растянувшись на каменном полу тоннеля с грохотом костей и звоном расколовшегося амулета, болтавшегося на шее.. Подняться он уже не пытался, так как перехваченный контроль напрочь сбил все предыдущие установки, а распоряжений от нового хозяина еще не было. Несколько мгновений в полумраке прохода царила относительная тишина. Казалось, разбирающие завал ни коим образом не заметили исчезновения собрата. Все также были слышны шаги, шорохи, скрип, удары киркой и волочение камней. Однако постепенно звуки начинали приближаться к убежищу путешественников по мере разбора последствий обвала в помещении, оставляя все меньше времени до новой встречи с трудящейся в самоцветных копях нежитью.
[mask name="" status="" avatar="https://i.ibb.co/1G8C1g3q/a370a92e7128.png"][/mask] Короткая схватка завершилась, не успев начаться. Амальгарх стоял, уставившись на заваленный проход. Оттуда доносились звуки работы. Мысли проносились одна за другой, наконец выстраиваясь в чёткую и логичную цепочку.
Второй захваченный скелет, подчиняясь приказу нового хозяина, двинулся к проходу. Он должен был принять на себя первый удар новой волны. Первый скелет, впрочем, всё ещё стоял рядом с девушкой. Он сорвал с себя амулет и протянул его девушке на вытянутой руке.
- Амулет. Знак. Защита, — Гримм сопроводил его действия короткой фразой. Затем достал амулет, что взял с собой ранее, демонстрируя его дракону.
Короткий меч на поясе привычно лёг в руку. Одно движение — и кровь по ладони. Некромант опустился к земле, начав чертить магический круг. Движения были быстрыми, точными — он овладел ими в совершенстве, оттачивая навыки годами. Когда он только встал на этот путь, для создания нежити такие ритуалы приходилось проводить часто. Но с ростом умений необходимость в них постепенно исчезла. И вот, спустя годы, пришлось вновь вспомнить азы тёмной магии. Суть конкретно этого ритуала заключалась не в создании нежити, а в перехвате контроля над уже существующей, которая ломилась к ним.
Кирка была получена достаточно успешно, словно достижение в какой-нибудь игре. Во времена учебы часто баловалась играми, когда была на планетах, где технологии заправляли всем. Кирка оказалась даже удобной, но у нападавшего скелета что-то было интересное, но расколотое. Похожее на амулет. Невольно захотелось посмотреть, оценить. Даже присела, чтобы поднять этот расколотый амулет и внимательно осмотреть. Вдруг что-то знакомое увидит в нем, вдруг поймет, как работает механизм небольшого вероятного артефакта и можно будет его починить.
Завал всё еще разбирают. Отчетливые звуки, которые бьют по ушам теперь с новой силой. Когда Силайз увлечена, она видит лишь свою собственную цель, а когда начинает отвлекаться - все звуки с новой силой доходят до звука. Кажется, это определенно не последний бой, который может их ждать, если они начнут продвигаться. Правда, признаться, ей нравилась сама мысль о том, что её бардак разберут без неё, самостоятельно, вернув назад все на свои места, словно никаким драконам не снились кошмары на нестабильной поверхности.
Элизабет склоняет голову и смотрит, как второй скелет поднимается и двигается к проходу, ожидая новый гостей. Гримм подчинил? Внутри начало разливаться приятное, но очень странное тепло. Единственное, что отделяло её от глупых и необдуманных поступков - само место и то, что скелетов тут еще приличное количество. Шахтеры, которые просто работали, а они вторглись к ним. И если свои мотивы Эли знала, то мотивы нового друга оставались загадкой. По крайней мере она предпочитала считать Гримма другом.
— Защитный амулет? Ты хочешь, чтобы я его взяла? — даже невольно похлопала глазами от удивления. Скелет рядом уже не смущал, а вот каждое действие Гримма вызывало неподдельный интерес. Он уже давно не кайдо, если даже был. И тут приходит немое осознание того, что он принадлежит Пределу. Смотрит на амулет, который протянул самый первый скелет, который находился рядом и берет его, кивая. Заботится? Переживает за её жизнь? Надевает на шею амулет, перевязывая его, чтобы не слетал, после чего принимается сравнивать с тем, который разбился.
Смотреть на то, как некроманты используют свои силы - определенно интересное зрелище. Особенно кровь, которая стекает у духа. Значит, он не полноценный дух. Разумеется, ведь он стоял и курил с ней самокрутки! Да и руку пожимал. Те, кто связаны с пределом - опасны для общества. Невольно склоняет голову вбок и пытается определить, опасен ли он сам. Не напал, защитил, даже амулет у скелета отдал ей, чтобы её не тронули. В голове возникла глупая мысль, но сразу же отсеялась логической цепочкой. Нельзя мешать проводить ритуал, но помочь сама она не особо и может. А вот подготовить ловушку...
С рук срывается заклинание, которое аккуратно плетется в полноценную систему, которая отправляется ко входу. Между завалом и союзным скелетом. Аккуратно создает зону, которая ждет, пока ловушка активируется. Всё ради того, чтобы замедлить толпу. Проклятие, словно мина, ожидает когда на неё наступят и активируется. Если не может помочь с ритуалом, то определенно горит желанием не дать разрушить этот самый ритуал и помещать духу. Когда заклинание сформировалось, она вновь смотрит на Гримма.
Кто он ей? Друг или враг? Что, если сейчас ему вдруг стало выгодно защищать её? Почему? Слишком много вопросов, которые она хочет задать ему. Если он не до конца принадлежит пределу, то у него должно быть в теории другое тело. Покажет ли он ей его? Боится? Ненавидит? В какой-то степени рыжая могла понять подселение другой сущности. Только рыжая с ней родилась в виде дракона. Дракон в мыслят слегка рычит, обиженно заявляя, что не стоит их сравнивать. Губы складываются в мимолетную улыбку и после она возвращает свой взгляд на завал, откуда слышится шум.
Результат броска (Отложенное проклятие на активацию на замедление)
Результат броска (Зайдет ли нежить в тоннель 1- да)
Результаты: 2 Всего: 2 (1d2 )
Результат броска (Если да, то сколько)
Результаты: 5 Всего: 5 (1d10 )
Сломанный амулет в руках девушки оказался лишь горстью расколотой глины, споро теряющей всякое зачарование. По нему еще можно было понять, что тот некогда творил что-то связанное с воздухом, но теперь это «украшение» в виде глаза в окружении рук теряло всякую полезность. Тем временем работы по расчистке склада продолжались. Все ближе к тоннелю что-то падало, скрипело, трещало, раскалывалось… Казалось, нежить вот-вот ворвется в неособенно широкий проход, однако…этого не произошло. Трудившиеся на расчистке завала молчаливые работники шахты, казалось, напрочь не замечали ни замерших без движения собратьев по чьей-то колдовской воле, ни воспользовавшихся амулетами чужаков. Постепенно шум в помещении стихал. Все дальше слышались шорохи и скрип тачек. Вскоре и вовсе стало тихо. Помещение теперь значительно преобразилось. Всюду лежали горы каменных обломков. Размеры некоторых из них были весьма значительны, будто бы над их перемещением постарался кто-то мощнее скелетов. А еще на полу вряд ли можно было теперь найти хоть один хоть сколько-нибудь крупный обломок самоцвета. В местной пыли поблескивало все еще слабо фонящее магией крошево. Впрочем, куда занимательней была стена, по местному обыкновению украшенная картой. Теперь на ней «красовался» грубо прочерченный крест.
Когда его ритуал оказался закончен, Гримм выжидающе смотрел на завал. Нарастающий звук работ его несколько пугал, определить угрозу не получалось. Их там было всего несколько? Десятки? А может, вся эта сеть пещерь пронизана нежитью разных видов и размеров, от мала до велика, и уже движется в их сторону? Он отметил и то, что дракон также озаботилась их безопасностью, увидев её колдовство: "Хорошо. Отлично." Мысли были короткими, рваными, как и его слова.
К удивлению, к ним никто не ворвался с шашкой наголо, не попытался убить. Амальгарха это настолько сильно озадачило, что он не заметил, как из своей истинной формы перешёл в "человеческое" обличие. Рана на ладони всё ещё отдавалась болью, ощущения от пространства вокруг никак не изменились. Только вместо страшного, гнилого человека с собачьей мордой и шерстью, сейчас спокойно стоял совсем юный на вид мальчишка: исхудалый, грязный от местной пыли. Белые волосы едва не закрывали ледяные голубые глаза.
Издав протяжный вздох, он подошёл к карте на стене. Грубо прочерченный крест на помещении склада, где они находились, привлекал внимание, вгонял в мысли. С одной стороны, его радовало, что их не попытались убить мгновенно. Даже казалось, что на дракона напали из-за того, что она повредила шахту и не более того. Наклонив голову в бок, он произнёс:
— Крест — мы. Слаженная система. Продуманная, — вместе с формой преобразился и его голос. Хоть он и говорил коротко, отрывисто, звук был мягкий, нежный в какой-то степени. Не скакал, как то было у многих подростков.
— Вместе? Порознь? — Он обернулся на мгновение, перевёл взгляд на девушку, затем вновь на карту, указывая на неё рукой.
Глина теряла зачарование и становилась просто безделушкой, которая не имеет веса и значения. Даже жаль, если признаться честно. Жалко, когда просто зачарованные вещи ломаются так легко. Всего лишь падение. Нечто связанное с воздухом стремительно отправилось куда-то подальше, расплескав своеобразным образом магию и теряя возможность вернуть её в этот комок глины, который рассыпается на глазах. Слишком хрупко. Невольно помотала головой. Уже не имеет смысла пытаться с ним что-то сделать и изучить, поэтому глина падает с её рук на пол, а она отряхивает руки.
Работы продолжались, но не предоставили больше никакой угрозы. Да и те, кто разбирали завал - не появились перед глазами. Либо скелеты такие сильные, либо там уже этим занимались совсем иные шахтеры. Уровень опасности значительно повысился. Взял ли под контроль их Гримм? Или же не хватило расстояния, сил? Хотя в нехватке последнего Силайз всё же сомневалась. Никто не решил заскочить к ним на огонек. Либо амулеты повлияли на то, что они перестали представлять интерес, либо же их намеренно отозвали. Гримм? Другой некромант?
Некоторое время в мыслях и после она смотрит на Гримма. На секунду девушка встала в ступор, пытаясь осознать изменения. Сейчас перед ней не было того очаровательного пёсика, которого она позвала к ноге с косточкой в руках. Не было того, кому предложила самокрутку и кому пожимала руку. Теперь это был совсем другой человек. Паренек, который вызывал своим появлением больше вопросов, чем ответов. В голове всплыл недавний диалог. Кайдо. Дух. Между. Это дало ответ на большую часть вопросов.
С одной стороны - стоило бы испугаться и сбежать куда подальше, но любопытство было сильнее. Взгляд привлекает осколок самоцвета, что так заманчиво блестит и манит, выбивая от рассуждений об опасности и она подходит к нему, чтобы поднять и сдуть пыль. Красивое. Заберет. Закидывает в маленький портал в кольце и отправляется к своему знакомому. С легкой осторожностью в шагах, пытаясь осознать, кто на самом деле перед ней. Кто он сейчас? Всё еще друг или уже враг? Но сама рыжая молчит, изучает, смотрит на каждое действие и как тот подходит к карте, которую теперь можно заметить.
"Такой юный. Худой", — проносятся мысли в голове пока она наблюдает. Совсем другой голос. Точно Гримм, манера поведения, слова. Элизабет ловит себя на мысли, что ей нравится его голос. Мягкий, словно втирается в доверие автоматически. "Что ему пришлось пережить?" — вопрос был актуален, но не озвучен. Словно это не её дело - лезть в чужую жизнь таким наглым образом и расспрашивать. Подходит шагами к нему и встает чуть позади, смотря на карту и слушая инструктаж.
— Даже карту нарисовали, как мило с их стороны, — но на деле она не удивилась. Так можно было ориентироваться в пространстве и не заблудиться в многочисленных коридорах. Выбраться было бы явно сложнее всего. Переводит взгляд с карты на Гримма, осматривая его.
— Вместе, если ты не против, — как-то с ним было надежнее и спокойнее. Подставил скелета, чтобы защитить её. Дал амулет, чтобы её не трогали больше. И всё еще не загрыз. Слишком интересная цель для драконьего любопытства. Главное не посчитать его сокровищем и не утащить с собой. Смотрит на ранее раненную руку и тихо вздыхает. Из пространственного кармана в кольце достает спирт и бинт. Мелочь из аптечки.
— Дай руку, обработаю рану, — и смотрит на него в ожидании. Даст ли обработать? Показывает небольшой флакончик со спиртом и бинт, чтобы перевязать. Ждет решения, чтобы не навязываться с собственной помощью.
— Не против, — коротко ответил на её вопрос. Вместе исследовать было банально безопаснее, ведь изначальная цель амальгарха не изменилась: он всё ещё хотел найти себе убежище в этом мире, где мог бы жить. Несмотря на вредителей в лице нежити, её наличие было скорее благом, ведь вся она может в итоге перейти под его контроль, как то уже было со скелетами.
Когда Элизабет достала из своего кольца вполне знакомые ему вещи, амальгарх лишь недоумённо взглянул, сначала на девушку, затем на свою окровавленную ладонь. Первую помощь оказывать сам себе он умел, но за многие года жизни уже и так прекрасно знал, с какими ранами его тело справится само без посторонней помощи. В конце-концов, бывали ритуалы, где на подобные мелочи просто не оставалось времени из-за не иллюзорной опасности, исходившей от создаваемых им тварей. Одно дело — создать кадавра, другое — его контролировать.
Он протянул ей свою руку, не скрывая любопытства, что на его человеческом лице читалось слишком уж отчётливо. Оказалось, что совсем свежая рана за прошедшее время уже затянулась, восстанавливалась сама собой. Пара часов и от неё не осталось бы ничего, кроме крови и грязи. Гримм склонил голову в бок, наблюдая за тем, как девушка обрабатывает её. Некромант не морщился, не одёргивал руку. Просто застыл на месте, ожидая окончания процедуры.
Спокойный и немногословный внешне, внутри он тоже пришёл к долгожданному покою. Бой прошёл, прямой угрозы пока нет, новая еда ему сейчас не требовалась. Оставалось только понять, откуда в здешних копях так много нежити и кому она подчиняется, чтобы всю проблему можно было решить одним чётким ударом, вместо долгой, выматывающей силы войны. Война... Воспоминания о каждой "охоте" отзывались адреналином, страхом, наслаждением. Имея лишь одну чёткую цель на данный момент, амальгарх предпочёл спокойно плыть по течению к её достижению. В конце концов, его природа не обязывала его безрассудно убивать всё живое. Лишь время от времени находить себе пропитание. С голодухи он, бывало, жрал всё, включая гниль и падаль.
Под конец процедуры он заговорил:
— Зачем? Привык. Заживёт быстро, — в голосе сквозило недоумение, хотя паузы между словами стали заметно меньше. Пока Гримм мило болтал со своей новой знакомой, его скелеты постепенно пришли в движение. Они встали у прохода что вёл глубже в шахты, ожидая своего хозяина.
Когда Гримм согласился, что не против, Силайз определенно полегчало. Её не прогоняют и даже не пытаются избавиться, что определенно облегчало её душу в попытках угнаться за интересным объектом. Гримма хотелось изучить, понять всю природу полноценно. Связан с пределом, может возвращаться в облик кайдо. Скрывается? Иначе что он здесь забыл? Столько вопросов и так мало ответов. Нужно больше времени для анализа информации и разговоров, а то они слишком много отвлекаются на различную нежить. Да и на деле Элизабет просто любопытно пройти с ним путь и узнать, что он забыл в этих шахтах. Что его интересует? Некромант перешел дорогу? Кровная месть? Или же всё просто случайность? Любопытство?
Она улыбнулась, когда увидела протянутую руку с немым согласием. Рана уже начала затягиваться. Сильная регенерация! Невольно улыбнулась, а после с помощью бытовой магии подняла склянку в воздух со спиртом и открыла ей таким образом, а сама оторвала кусочек бинта, чтобы заменить им ватку. После вернула сам открытый флакон в руку и полила небольшим количеством жидкости. Флакон отправляется парить до ожидания необходимости рядом с крышечкой. Берет руку в свою, а второй рукой начинает протирать спиртом аккуратно саму рану. Легкими движениями, чтобы в основном убрать именно грязь и избежать заражения. Лишь после протирает вокруг раны уверенными движениями. Отпускает руку и выкидывает грязный кусок бинта. А вот уже чистым перебинтовывает аккуратно. Не слишком туго, не слишком слабо, пряча рану под слоями. Флакончик закрывается в воздухе и ждет своего возвращения. Проверила, хорошо ли держится и лишь после положительного результата отпускает руку, отправляя бинт и спирт в маленький портал в кольцо.
— Чтобы заражения не было, — объяснила и взглянула на свою работу еще раз. Голос был довольным, как и взгляд. Мелочь, но она хотела помочь. Целительной магией не владеет, разве что проклясть на бешенную регенерацию может от силы. Но, кажется, это крайне плохая идея. У кольца снова появляется портальчик и оттуда она достает две самокрутки. Одну протягивает Гримму, а вторая для себя любимой.
— Ну что, пошли тогда? — спросила, поджигая сигарету и делая затяжку. Неспешно направляется в сторону скелетов, которые ждут необходимости отправиться вперед. Когда подошла ближе, то глянула на Гримма с какой-то подозрительной улыбкой.
— Мне ты и пёсиком нравился. Что так, что так - милашка, — после чего направилась уже в проход, вглубь. Если приключения их ждут, то не нужно задерживаться! Пепел стряхивает в сторону, наслаждаясь сигаретным дымом, который плавно отправляется наверх по потокам воздуха.
Нежить успела уйти вперед. Во всяком случае, в непосредственной близости ее шагав слышно не было. Зато вдалеке все так же кипела работа. Стучали кирки, скрипели тележки… Правда, теперь звуки от их передвижения не стремились наполнить коридор, ведущий к обрушившемуся складу. Постепенно к звукам работы шахтеров стал примешиваться плеск воды, столь же выверено-ритмичные, как и прочие отзвуки самоцветных копей. В нишах все также подрагивали пирамидки, однако, больше не рассыпались. Все также тут и там попадались кривоватые и малограмотные надписи на стенах. «Чяво жрат? Камышки?», «Дэниг нэт – нэт роботы», «Кто жырат – тот и копат!», «Калдаку свому кырку в орало зысун!», «Помырат нэ нанымалыс!» и прочие схожего толка «украшения» стен встречались все чаще и чаще…пока через какое-то время не сменились абсолютно чистыми стенами без намека на тягу к шахтерскому народному «искусству». Постепенно звуки работы начали приближаться, а тоннель пошел на расширение, открывая вид на размерено следующих заданному алгоритму скелетов. Одни методично долбили кирками стены, другие волокли куда-то в сторону журчания воды и дальше кололи породу, был слышан плеск и удары камней о днища тачек. Нежить выполняла действия привычно и слаженно, будто бы кому-то хотелось возвести их работу в ранг идеального механизма. По мере приближения к разрабатываемой жиле что-то начало раздражать слух, постепенно нарастая и превращаясь в монотонно повторяющиеся инструкции, перечисляющие порядок действий – отколоть пласт, аккуратно разломить, обмыть то, что блестит, сложить в тачку, отвезти, вернуться, повторить… Монотонно, вкрадчиво, снова и снова…
Гримм спокойно принял самокрутку из её рук и, следуя примеру, поджёг, закурил. Он не сопротивлялся, когда она латала его рану. Не отвечал, когда она с ним говорила и отвесила ему комплимент. Впрочем, губы сами растянулись в подобие тонкой улыбки. Он шёл вперёд по коридору неспешно, осторожно, чувствуя напряжение. Только иногда отвлекался, чтобы стряхнуть пепел в сторону, полностью копируя движения Элизабет, словно ребёнок, что учился, глядя на своих родителей.
Звуки работы в заброшенной шахте, капающей где-то воды. Следы пребывания здесь живых людей в виде малограмотных надписей на стенах. Всё это привлекало внимание, заставляя лишь сильнее замедлять шаг. Он с интересом разглядывал каждую надпись, иногда делая короткие остановки, чтобы ощупать вырезанные в камне слова. Туннель постепенно расширялся, лишь приближая звук тяжёлой и неблагодарной работы нежити. Но когда в его голову ворвался чужой голос, Гримм немного струхнул. С одной стороны — паззл понемногу начинал складываться. С другой — он никогда не испытывал подобное ощущение, настолько грубое вмешательство в его собственные мысли.
Монотонный голос, раз за разом перечисляющий порядок работ, казался ему гипнотизирующим, притягательным. Он отчасти напоминал голос "духа", что некромант часто слышал в своей голове. Он считал этот второй голос духом, хотя, возможно, это был просто он сам. Гримм выдохнул сигаретный дым, выплюнул изо рта самокрутку. Он остановился на месте, вытянул руку в сторону, останавливая Элизабет. Он не разбирался в защитной магии, особенно когда речь шла о ментальных атаках, но пытался хоть как-то защититься. Гримм сосредоточил внутреннюю силу, представляя, как плотно окутывает себя оболочкой. Этот "щит" оставался бесполезен против физических угроз, он не мог остановить даже поток воздуха, но, как надеялся Гримм, всё же должен был послужить преградой для невидимой ментальной угрозы, рассекая незримые нити чар своей грубой волей.
Результат броска (Попытка защититься от ментальной атаки. Использую 2 поинта удачи.)
Рыжая подметила, что Гримм - учится. Повторяет то, как она аккуратно скидывает пепел в сторону, чтобы никого им не задеть. Это вызвало некое умиление. Но перед ней определенно был не ребенок, хотя... Если задуматься о его общительности, то там бы она могла бы выделить именно эту своеобразную нелюдимость. Это потому, что он теперь между кайдо и духом? Его не принимает общество? Какая-то несправедливость, которая Элизабет не нравилась. Все имеют право на друзей, близких и чтобы можно было прийти к кому-то за помощью, за пониманием и просто за уютной тишиной, которая была необходима. Гримм казался ей невероятно одиноким, что притягивало с желанием сгладить острые углы одиночества.
Она продолжает делать глубокие затяжки, прислушиваясь к собственным шагам и шуму вдалеке. Работы все еще идут, не прекращая останавливаться даже на миг. Кто-то тщательно контролирует местную систему, либо же довел до автономности каждого действия. Известно ли тому, кто управляет и сидит во главе что-то о посторонних? Нежитью должен кто-то управлять, кто-то на этом зарабатывает. Шаг, шаг, еще шаг. Приближаются к месту, где их никто не ждет с распростертыми объятиями.
Надписи на стенах были крайне интересными, даже забавными. Неграмотно, но хоть какая-то письменность. Значит, тут определенно были разумные и даже хотя бы немного обученные люди ранее. Только чем дальше, тем меньше забавный надписей бунта, пока не настигают пустые стены. Здесь уже, судя по всему, работала нежить и некромант. Конечно, скелетам не надо платить, собрать просто, лишь бы ключевые кости были целыми. На крайний случай - замена материала.
Чем ближе, тем страннее. Их ждут? Или это воздействие амулета, который находится на них? Монотонный голос, вкрадчивый, гипнотизирующий. Голова сжимается от неприятного ощущения. Вслушалась в инструкции на пару мгновений, чтобы зафиксировать их особенность. Цикличные приказы, разумеется. Остановилась из-за преграждающей пути руки и взглянула на Гримма. Сама тоже докурила свою самокрутку и скинула её в сторону, наблюдая вперед. Необходимо защититься, да. В ментальной магии она не так хороша, как хотелось бы, но попытаться стоит. Словно вокруг неё барьер, который защищает даже от банального чтения мыслей. В своей голове она предпочитает рычание внутреннего дракона и свои собственные мысли, нежели монотонные глаза с инструкциями.
Результат броска (Попытка защититься от ментальной магии, на крайняк я каменщик, работаю три дня)
Тихий голос никуда не пропал, все также монотонно перечисляя порядок действий, однако давлеющей силы неоспоримого приказа так и не возымел, что, впрочем, ничуть не мешало ему раз за разом перечислять, чего хотят добиться от местных работников. Снова и снова. Без намека на перерыв. Неупокоенные шахтеры усердно трудились, не отвлекаясь чужаков и даже будто бы напрочь их не замечая. Рабочий процесс кипел. Нежить деловито сновала по пещере, увозя свою добычу вглубь теперь уже другого коридора. Рядом послышался шелест и тихий перестук. Рядом со сменившими хозяина скелетами вскоре появился куда более свежий покойник в криво пошитом балахоне и связкой амулетов на поясе. Он на мгновение замер, будто бы оценивая ситуацию, после чего отцепил от связки пару новых глиняных артефактов и начал довольно ловко одаривать ими потерявших подобное украшение. Споро одарив «потерявших» амулет шахтеров, мертвяк в балахоне замер, будто бы принимая какое-то решение, после чего направился обходить других неупокоенных, гремя связкой глиняных артефактов. Быстро, отлажено… Тем временем над головой чужаков послышалось какое-то шевеление, явившее собой смахивающего на паука кадавра, вольготно перемещающегося по верху. Он завис ровно над драконом и амальгархом и теперь раздувал пузо, будто бы намереваясь избавиться от его содержимого. А тем временем за спинами нарушителей местных порядков тоже послышались шаги…
Сторона игровых монстров
Результат броска (Атака пализующим ядом с потолка)
Лишний голос в голове становился с каждым мгновением всё невыносимее, его монотонное бормотание, словно заевший механизм, перечисляло бесчисленные и однообразные действия. Спастись от этого раздражающего эха удавалось лишь благодаря меняющейся вокруг них обстановке, где каждая тень прятала новую опасность, и собственным ускользающим мыслям.
Новый мертвец, что одарил амулетами подконтрольных Гримму скелетов, едва успел заинтересовать внимание. Короткая мысль: "Почему он всё ещё воспринимал этих скелетов как шахтёров?"
Спокойные коридоры снова изменились, заставляя напрячься каждый мускул. Очередная ловушка, в этот раз более опасная: их окружили. Гримм бросил выразительный взгляд на дракона — в его глазах читалось беспокойство, но слова так и не слетели с губ. Он растворился во вспышке магии, разом исчезнув из опасного оцепления, чтобы спустя мгновение материализоваться далеко позади, в более знакомых и безопасных коридорах.
Его решение было простым и бескомпромиссным — отступить от вражеской засады, выбраться туда, где ему не смогут помешать сделать контратаку. Своё преображение он едва заметил, но чувство исходящей от обстановки вокруг опасности заглушало эти ощущения. Собачья морда зло оскалилась, не опуская с нежити холодного, тяжёлого взгляда того, кто считал себя хищником.
Я уточнил: магию перемещения мне прокидывать не нужно, но как действие оставлю.
Хотя бы голос наконец-то перестал давить и пытаться всеми силами заставить подчиняться. Сейчас он был лишь фоном в голове, оставляя вопросы. Это из-за амулетов голос или же сама зона имеет своеобразную озвучку монотонного голоса? Рыжая наблюдая, как скелеты выполняют каждое указание, которое только было указано. Слаженная, цикличная работа. В какой-то степени даже достойна уважения, с этим не поспорить. Наблюдает, изучает. Да и к тому же дальше не пройти, пока рука преграждает путь. Спешить ведь некуда? По крайней мере ей точно.
И если всё было в целом гладко, то странный шум над головой очень не радовал Элизабет. В целом, не удивительно в шахтах повстречать пауков, поэтому она целенаправленно лично туда и не ходит в одиночку. Медленно поднимает взгляд. В зеленых глазах застыл ужас, паника. И пока не потерялся хоть какой-то контроль над ситуацией - нужно было действовать, пока разум не поддался окончательно панике. Заметив, что Гримм также не спешит оставаться, решила повторить его действие. Самое банальное и простое - телепортация в более безопасное место и подальше от паука.
— Знаешь, ненавижу пауков, — зачем-то поделилась этой информацией, оказавшись рядом. Пусть она и не могла на сто процентов утверждать, что Гримм не воспользуется данной информацией, но всё равно верила в это. Верила в то, что может поделиться такой мелочью. Женский голос ловит истеричные нотки, ощущалась тревожность и паника. Из своего кольца она достала одно из зелий. Взрывное. Говорят, использовать подрывание в шахтах идея отвратительная, но паника была сильнее. Да и зелье слабоватое.
Флакончик с тонким стеклом, разобьется при ударе. Лимонно цвета и если его спокойно открыть, то будет пахнуть цитрусами. Когда-то Силайз пыталась сделать парфюм, еще в самом начале обучения, но получилось нечто иное. Всё тогда пошло не по плану. Целится и кидает в паука на потолок. Достаточно сильно, рассчитав траекторию. Поможет ли это? Спасет ли хоть на мгновение? Жаль, что таких бомбочек во флаконах не так много. На всякий случай закинула еще одно взрывное зелье. Тело выполняло указ, а после совершенного броска - можно было просмотреть
По сути также телепортируюсь ради безопасности мягкого места.
Результат броска (Кидаю взрывное зелье в паука)
Результаты: 3, 6 Всего: 9 (2d6 )
Результат броска (Кидаю взрывное зелье в паука номер два, если можно)
Скелет-арбалетчик, потеряв необходимость следовать прошлому приказу, замер, так и не успев зарядить новый болт из болтавшегося на его костях колчана. Его «коллега» с потолка также успел замереть, не успев породить новую атаку зловонной жижей. Впрочем, последнего это не спасло от запущенных в него дочерью драконьего племени взрывных зелий. Если первое его лишь основательно подкоптило да наградило дырой в брюхе, то вот второе, ровнехонько в эту дыру и попавшее… Порождение трудов неизвестного некроманта разворотило, заливая все вокруг зловонной жижей и ошметками подгнившей плоти, а еще провоцируя обвал той части потолка, где до этого тварь и сидела, обеспечивая падение камней на скелетов-шахтеров, перевербованных амальгархом и рискуя отрезать чужакам путь вперед. Тем временем, будто бы мало начинающегося обвала, за спинами незванных гостей самоцветных копей послушались звуки спешных шагов. Они все приближались, рискуя отрезать путь к возможному отступлению. А еще к тихому шелесту амулетов присоединился еще один голос, куда более повелительный и настойчивый, уверенно требующий сдаться и подчиниться…
Камни с грохотом посыпались вниз, заваливая часть прохода, но рыжей было не до этого. Теперь в ушах звенел голос, новый, властный, настойчивый, который пытался впиться в её голову. Раздражает. Еще и звуки облава. Единственное о чем она сожалела, что Гримм из-за неё пострадал. Увы, фобии - дело такое, не так просто справиться, когда буквально видишь эту ужасную живность. Она бы и от маленького паука испугалась и кинула даже минимальный фаербол, чтобы избавиться поскорее. Отвратительное место. И кто придумал этих сомнительных пауков и ввел их в природу?
— Как же мне это надоело... — буквально прошипела рыжая сквозь зубы, а рукой словно пыталась избавиться от навязчивого голоса. Словно желала стряхнуть и отпугнуть, как навязчивую муху, которая не дает спать по ночам и поет свои ужасные песни.
В памяти всплывают флаконы зелий, которые есть. Сколько их? Не так уж и много. Если бы она знала, то обязательно бы выбралась на свежий воздух и подготовила еще много, чтобы иметь возможность избавиться от любой живности. Кислота, дым, клубничное на вкус зелье исцеления... Стоит ли тратить на то, что приближается к ним постепенно? Или стоит найти другой путь? Нужно подумать, смахивая навязчивый голос.
— Если у тебя есть план, то сейчас самое время, — крайне ненавязчиво предложила Элизабет, ища его взглядом. — Ты как вообще? Помощь нужна? — посмотрела серьезно, пытаясь понять как на него действует парализующий яд. Уж больно тягучая и отвратительная консистенция. Слишком знакомо, подобную на уроках у своего наставника изучала.
Голос нарастал за спиной, а вместе с ним - давление в висках. Она стиснула кулаки, чувствуя злость и ненависть уже к этому голосу. Действительно надоел ведь! Слишком навязчивый. Дракон не терпела приказов. Она представляет, как сжигает этот голос в пепел, избавляясь от него. Их хотели загнать в угол, поймать, заставить подчиниться, но она не собирается так просто сдаваться.
— Я считаю, что задерживаться здесь не стоит, — резко поворачивается к завалу. Небольшой, все еще заваливается активно. Мелочи. — Как тебе план телепортироваться? Чего нам тут стоять и ждать у моря погоды? — предлагает дракон. Оставаться здесь и дальше желания не было. Пока есть возможность увидеть куда можно отправиться вглубь - надо пользоваться.
Если же Гримм отказывается от телепортации, то Элизабет проводит ритуал с помощью магии проклятий, создавая поле в сторону звука шагов, которые приближаются к ней. Поле, которое обездвижит противников и выиграет время.
Результат броска (защита от менталки)
Результаты: 1, 3 Всего: 4 (2d6 )
Результат броска (если Гримм соглашается переместиться пока все не обвалилось и видно куда - то телепортируется)
Результаты: 4, 4 Всего: 8 (2d6 )
Результат броска (если Гримм отказывается, то Эл делает ловушку на подходе к ним с помощью небольшого ритуала, чтобы они застыли на месте и не могли пошевелиться)
[mask name="" status="" avatar="https://i.ibb.co/1G8C1g3q/a370a92e7128.png"][/mask] Обстановка вокруг лишь больше накалялась. Звук десятков неживых тварей шагающих в их сторону эхом разносился по коридорам. Мощный голос некроманта, что их контролировал, раздавался в голове гулким приказом, перекрывая собственные мысли. Парализующий яд сковывал движения, дыхание, впитываясь через кожу в кровь. Амальгарх паниковал: пытаясь найти выход из ситуации, что творилась вокруг, он едва успевал уловить свои собственные мысли, перебиваемые голосом неизвестного. Парализующий яд был слишком большой неожиданностью и спутывал все карты на столе.
Он отправил простой ментальный приказ всей нежити, что оставалась под его контролем: вступить в бой с теми тварям, что их преследовали. Он не успел понять, сколько у него их осталось. Пока яд окончательно не парализовал его движения, Гримм успел только попытаться защитить себя от очередной ментальной атаки, оборачивая своё тело в защитный кокон.
— Телепортация. Срочно, — голос Гримма почти терялся в какофонии, творящейся вокруг них, но он не терял Элизабет взглядом. В его неожиданной спутнице он видел не просто союзника — спасение, выход.
![[Изображение: 388214.png]](https://forumupload.ru/uploads/001c/31/7d/22/388214.png)
![[Изображение: 262448.png]](https://forumupload.ru/uploads/001c/31/7d/29/262448.png)
